и, попрощавшись с Тиной, повесил трубку. Потом, улыбнувшись то ли от удовольствия, то ли от радости, обнаружил, что в этом городе, оказывается, живут и совсем другие девушки. Может, их очень немного, может, одна только Тина, но все же…
Гега понял и то, что Тину нельзя обманывать, что это действительно была совершенно неуместная шутка, а Тина была похожа на человека, обидеть которого Гега хотел меньше всего. И поэтому всю ночь, слушая любимые диски, он думал. И посреди ночи решил, что на следующий день пойдет в Академию художеств, встретится с Тиной, все ей объяснит и обязательно извинится. Решение было принято, но до утра Гега так и не заснул: он думал о том странном детском голосе, который был у Тины – девушки, так не похожей на других…
Днем он зашел к Дато. Дато Микаберидзе был другом Геги, и у него была куртка, настоящий «вранглер», которая Геге очень нравилась. Но он никогда не говорил об этом другу, потому что, будучи по натуре очень добрым, Дато тут же снял бы с себя эту куртку и подарил ее Геге. Он действительно был добрым, и не потому, что его отец работал в министерстве (по линии «Интуриста») и не пожалел бы джинсов для любимого сына.
Нет, не поэтому.
Просто Дато был очень добрым парнем, вот и все.
В то утро Гега решил одолжить у Дато эту вранглеровскую куртку, на один день, точнее, на полдня – встретился бы с Тиной, извинился, а вечером вернул бы куртку хозяину.
Он громко позвал Дато с улицы, но в окно выглянул Важа – младший брат Дато. Важу прозвали Простак, и он, как и старший брат, был отличным парнем. Гега приветственно поднял руку:
– Как ты?
– Ничего.
– Не в школе?
– Сгорела.
– Когда?
– Сегодня утром. И сейчас еще горит.
– Ва!.. А где твой брат?
– Не знаю. Когда я проснулся, его уже не было дома.
– Тебя, наверное, пожарные сирены разбудили…
Оба громко, от души, рассмеялись. Потом Гега снова поднял руку, прощаясь с Простаком. Он уже повернулся, но Важа не отставал:
– Ты что-нибудь хотел?
– Ничего, потом зайду.
– Скажи.
– Ничего особенного, вранглеровскую куртку на один день хотел позаимствовать.
– Подожди.
Простак исчез, а через несколько секунд он уже стоял на улице перед Гегой с джинсовой курткой в руках.
– Бери, Дато все время ходит в ней, а сегодня как раз оставил. Везет тебе.
– Не надо, пусть у вас будет, потом возьму.
– Бери, на самом деле она моя. Папа привез ее мне, но она оказалась велика. Дато ее временно носит. Потом все равно мне достанется. Это настоящий «вранглер». Не сносится, и ничего такого…
Гега улыбнулся и протянул Простаку руку.
– Сегодня же верну.
– Когда хочешь, тогда и верни, все равно она мне большая. А хочешь, носи, пока я не вырасту.
Теперь уже громко смеялся Гега.
– А Дато?
– Дато в монастырь уходит, в монахи, зачем ему джинсы…
И
