требовали концентрации сил на решающем направлении. В войне, где наступление будет вести Германия, это направление окажется во Франции, и именно там надо развернуть британские экспедиционные силы – к такому выводу в процессе поэтапных переговоров пришли Генеральные штабы Британии и Франции. В апреле 1906 года Комитет обороны империи разработал план передислокации войск непосредственно в Нидерланды. Затем последовала пятилетняя пауза, вызванная нежеланием Бельгии пропускать британскую армию, а также неспособностью французов составить убедительный план военных действий. Все изменилось в 1911 году, после того как начальником французского Генерального штаба стал Жозеф Жоффр, а в Британии должность начальника управления разработки военных операций занял Генри Уилсон. На их первой встрече в Париже в ноябре этого же года Жоффр раскрыл коллеге общие положения плана XVII[66]. Сам Уилсон совсем недавно, в августе, уже докладывал Комитету обороны империи, как лучше всего использовать британские экспедиционные силы – немногочисленные, поскольку сопротивление введению в стране всеобщей воинской обязанности позволяло развернуть только шесть дивизий. Впрочем, эти шесть дивизий, действующие на правом фланге немецкой армии, могли изменить баланс и оттянуть на себя значительные силы немцев. Уилсон продолжал разрабатывать подробный план максимально быстрой и эффективной переброски экспедиционных сил через Ла-Манш при активной поддержке флота, который проведет стремительную операцию и затем сосредоточится на провоцировании немецких кораблей к решительным действиям. Тем не менее британцы проявляли осторожность. Согласие на совместные действия министр иностранных дел Великобритании сэр Эдвард Грей дал только в ноябре 1912-го, а точное место высадки экспедиционного корпуса Уилсон не сообщал французам вплоть до августа 1914 года. «Если у одного из правительств, – заявил, кстати, Грей, – будет веская причина предполагать неспровоцированное нападение третьей державы или нечто угрожающее общему миру, оно обязано незамедлительно обсудить с другим, предпримут ли оба правительства действия по предотвращению агрессии и сохранению мира, и если предпримут, то каковы должны быть совместные меры. Если эти меры предполагают общие действия, необходимо немедленно принять во внимание планы Генеральных штабов и правительствам следует затем решить, как вводить их в действие»[67]. Политика «блестящей изоляции» все еще давала Британии возможность воздерживаться от конкретных обещаний союзнику – несмотря на уменьшающуюся экономическую мощь и растущую силу немецкого флота.
Разумеется, у владычицы морей был выбор, недоступный континентальным державам, – по своему желанию определять степень участия в войне. Этот вывод Фрэнсиса Бэкона о преимуществе морской державы в ХХ веке был так же справедлив, как и в XV столетии. Францию и Германию, Россию и Австрию не защищали границы из соленой морской воды. Отделенные друг от друга в лучшем случае