что, если обратиться к дружеской группировке?
Может быть, они сумеют взять меня под защиту? Ладно, поживем – увидим. Если что – шанс обратиться за помощью к таким же бандюкам, как эти, у меня есть.
Люди Чижова покинули кафе. Я остался один. Посидев минут пять, заказав чашечку кофе, я стал обдумывать ситуацию. Но никаких готовых рецептов и планов дальнейших действий я не нашел.
И решил поехать в спортклуб.
Спортивный клуб находился в пятизвездочном отеле, где проживали только иностранцы. Туда меня устроил один знакомый тренер. Хождение мое в спортклуб в основном заключалось в посещении сауны и бассейна. Что же касается поднятия тяжестей, то меня это совершенно не привлекало. Время от времени я занимался на беговой дорожке, выбирая щадящий режим, но это было очень редко.
Раздевшись, я сложил свои вещи в специальный шкафчик, надел шлепанцы, взял два полотенца и направился к бассейну.
Отплавав минут тридцать – на большее меня не хватило, – я вышел из бассейна и поднялся на несколько ступенек вверх, где находилась сауна.
В сауне никого не было. Я полностью расслабился и старался ни о чем не думать.
Неожиданно дверь в сауну открылась. Вошел здоровый парень, крепкий, коротко стриженный, широкоплечий, с накачанными мускулами. Парень бросил на меня взгляд и сел на противоположную скамейку. Он стал делать какие-то странные упражнения. Сначала он начал разминать руки, затем стал почесывать тело. Это меня стало раздражать. Господи, надо же! Полупустой клуб, народу мало, а этот ко мне пришел! И еще чесаться начинает, словно чесоточный!
Я кинул на него пару недовольных взглядов. Парень перехватил один из них. Видимо, он решил, что это повод для разговора.
– Слышь, браток, – сказал он, – я смотрю, люди здесь разные ходят, пестрые!
«Жизнь у нас тоже пестрая, – подумал я. – Что за мода пошла на бандитские слова: слышь, браток… Как будто мы бандиты из одной группировки! Почему так происходит? Почему представители всех слоев общества начинают говорить «стрелка», «разборка», «наезд», «откат» и так далее?»
Парень начал задавать дурацкие вопросы, на которые мне отвечать совсем не хотелось. Наконец, устав от этого, я понял, что у меня есть палочка-выручалочка, и, улучив момент, спросил:
– Слышь, браток, что-то лицо мне твое знакомо!
Парень посмотрел на меня, пытаясь вспомнить, видел ли он меня где-то.
– Ты, случайно, не был в учреждении 48/2? – спросил я, намекая на следственный изолятор.
– Чего? – протянул парень.
– Ты в Бутырке, случайно, не сидел?
Слово «Бутырка» произвело на него неприятное впечатление. Лицо парня перекосило. Он еще раз оценивающе посмотрел на меня, увидел, что на моем теле никаких татуировок нет, значит, я не принадлежу к уголовному миру, нахожусь на другой стороне – следователь или оперативник.
– Не был я ни на какой Бутырке! – раздраженно ответил он, вставая и спешно
