правнучку. И если когда-то смерть одолевала, отбирая у Нюры самых близких людей, теперь она отступила.
Жизнь, бурная и радостная, зажила в их доме полновластной хозяйкой. Кто знает, может, это сама Нюра защищает от бед и напастей свою семью?
Не мытарь свое сердце
Николай – парень веселый и неуемный, на него засматривались все заневестившиеся красавицы, молодицы с азартом дарили многообещающие слова, женщины постарше, хоть и строго себя блюли, да в бабьих мечтах не прочь покуролесить с крепким молодцем. Слава о нем разлеталась далеко за пределы села. Мужчины относились к взрослеющему конкуренту на бабьей ниве настороженно, хотя вовсе не прочь с ним выпить и о бабах погутарить. Вместе с тем, все знали: Николай работать любит. Его сильные и умелые руки могли пригодиться в любом хозяйстве, а уж тем более в таком раздолбанном, как колхозное. В этом парне одновременно уживались бесшабашное легкомыслие и строгая размеренность жизни. «Откуда? – спросите вы. Известно: все идет от родителей.
Тихая и светлая мать, лет на десять младше мужа, в первые супружеские годы бесконечно рожала. Коленька – младшенький – был у нее шестым выжившим ребенком. До него завелись в семье три дочери и два сына. Муж на первых и не глядел: ему мужики в семье нужны. «Рожай, пока сына не сделаем», – говаривал после каждых родов. Так и делали, а когда сын родился, то уж по привычке не останавливались. Так до Коли и добрались. Может, и еще кого сделали бы, да не до того стало. И этих не прокормить. На ней, Серафиме Флегонтовне, держался весь дом. Имечко у нее трудное, да на селе все звали ее Симой.
Отец Николая – Петр Никодимыч – из бывших, как говорили соседи. То есть никаким бывшим он не был. Родился в начале века в семье кузнеца, да толки шли по окрестности, будто Петруша – сын местного помещика. Очень уж он на того помещика походил. Правда ли, нет ли, кто знает? Мать его ту правду с собой в могилу унесла, а отец никогда, по своей молчаливой привычке единоличного кузнеца, о том не поминал. Пока Петруша молод был, да красив, ни одной юбки в селе не пропускал. Думали, и не женится. А тот вдруг всех удивил: женился на соседской девчонке. Однако по-прежнему односельчане видели его утренними зорями, пробиравшимся к своему забору. Ничто его не останавливало: ни мольбы молодой, вечно беременной жены, ни мужицкие угрозы и кулаки. На селе после революции всех объявили равными и свободными. Вот Петруша и осуществлял свою свободу, как хотел.
Году в тридцать седьмом, когда власти старательно доискивали врагов народа, пришли в их нищий дом люди из таинственных органов, потребовали отчитаться: отец большого семейства чей, на самом деле, сын. Сима собрала детей вокруг себя, старшей еще десяти не было, и бросилась в ноги гостям незваным, глядевшим на нее исподлобья. Дети завыли, запричитали вместе с матерью, умолявшей грозного начальника: «Не губи, добрый человек, врут все про нас. Простые мы были, простыми и помрем. Погляди, как живем, никакого богатству не имеем».
Петр, впервые, кажется, растерявшийся, уговаривал жену: «Ну
