его за плечи и сильно тряхнул. Когда это не сработало, на помощь подошли еще пара человек, и они все вместе потащили Джабера к двери. Он дышал тяжело и шумно, как бык, а его глаза были наполнены слезами.
– Ваше Святейшество! – прокричал Джабер сквозь зубы – Подождите! Всего одно мгновение! Проклятое правосудие! Вы осудили меня, не удосужившись сперва даже выслушать. Я не родился вором, вы понимаете?
Гвардейцы продолжали тянуть его к выходу. Джабер стонал, плакал, выкрикивал ругательства и отбивался, размахивая руками во все стороны. Наконец несчастного удалось вывести из зала суда. Дверь закрылась, но в наступившей тишине всё ещё слышались его крики.
Аятолла выглядел озадаченным. Внутренней стороной рукава он вытер пот с губ и со лба. Как только в суде снова установился порядок, обвинитель продолжил:
– С разрешения Его Святейшества я вызываю на суд Рамина Сафу.
Рамин подошел к стойке и сел. Впервые я смог подробно его рассмотреть. Ему было не больше двадцати. Его лицо было мертвенно бледным, он выглядел совершенно истощенным, а его взгляд сновал туда-сюда с воробьиным проворством. Его голова была гладко выбрита и темна от загара, и на висках просвечивали синие вены. Он поднял глаза и окинул взглядом всех собравшихся в зале.
«Мошенничество», – озвучил обвинитель.
Он поднял очки на переносицу и начал читать.
– В течение двух недель сотни людей подали жалобы на молодого торговца птицами. На основании собранной информации нам удалось составить его портрет и распространить его среди патрульных. Через несколько недель мы обнаружили Рамина Сафу у южных ворот Национального Парка, где он продавал канареек. Он был арестован и приведен сюда. После быстрого осмотра стало ясно, что Рамин Сафа окрашивал воробьев куркумой и продавал их под видом канареек.
Голова Аятоллы опустилась на грудь, а его плечи затряслись. Сперва это была легкая дрожь, потом словно конвульсии охватили все его тело. Он откинул голову назад и разразился хохотом, больше похожим на извержение вулкана. Он хлопал в ладоши и смеялся, широко раскрыв рот и обнажив не только зубы, но и дёсны, будто гиена.
Аятолла приподнялся, достал платок и высморкался. Наконец он довольным голосом задал вопрос:
– А как потерпевшие узнали, что это были воробьи, а не канарейки?
– Воробьи очень чистоплотны, – ответил обвинитель. – Если они видят воду, они тут же начинают купаться.
– Сынок, как тебе в голову это пришло? – спросил Аятолла.
– Что «это»? – В голосе Рамина не слышалось никаких эмоций.
Казалось, что вся уверенность разом к нему вернулась. Он сидел на стуле, положив руки на колени, как человек в очереди к парикмахеру.
– Он все отрицает, Ваше Святейшество, – произнес обвинитель. – Он заявляет, что купил птиц у торговца из Индии.
– Ты можешь сказать, где живет этот торговец из Индии? – спросил Аятолла.
– Нет, – ответил Рамин. – Он путешествует из города в
