был уверен, что запросто может овладеть ею здесь и сейчас. Если только без всяких нежностей, которые могли все испортить. Взять грубо ее за плечи, развернуть к себе спиной, задрать юбку… Именно этого она сейчас от него и ждала. И, возможно, блудская натура здесь ни при чем. Она всего лишь хотела вспомнить молодость. Ведь когда-то они были вместе и любились, что называется, не по-детски.
– Не юродствуй, – осуждающе посмотрел на нее Валентин.
– А если я правда возбуждаюсь? – авантюрно улыбалась она.
– Тебе смешно, а у меня почти шесть лет колоний за плечами, – горько усмехнулся он.
Шесть лет ада, целая жизнь длиною с космос… Первые полгода после освобождения он приходил в себя, целыми днями пластом лежал в своей комнате, тупо глядя в потолок. Думал о том, что свобода – это сон, который в любое время мог закончиться и обернуться кошмаром арестантского бытия. Думал о Лиде, которую по-прежнему любил так, как будто она была живая. Она умерла, ее нет и никогда уже не будет, но ведь и его самого как бы нет. Телесная оболочка вроде бы влачит жалкое существование, но душа где-то далеко-далеко… От времени раны затянулись, но до полного излечения было далеко. Да и не стремился Валентин к выздоровлению. Совершенно наплевательское отношение к жизни. Что будет, то и будет… Лишь бы только Николая Ильича не подставить, зятя своего…
– Ну и что? Ведь вернулся же. Все такой же молодой и красивый. И до женщин, наверное, голодный. Или нет?
– Не твое дело.
– А зубы зачем показывать? – язвительно усмехнулась она. – Если не интересуешься женщинами, так и скажи!
– Что?! – вскипел он.
Знала бы она, как сильно наступила на больной мозоль.
– Эй, ты чего? – обеспокоенно посмотрела на него Кристина.
– Ничего, – огрызнулся он.
– Больная тема?
– Замолчи! – потребовал он.
– А что тут такого? Сейчас все красивые мужики такие… то есть не такие… И я многих не таких знаю…
– Я сказал, заткнись! – окончательно вышел из себя Валентин.
– Эй, ты не зверей, не надо! – испуганно и обеими руками махнула на него Кристина.
– Что не надо? – успокаиваясь, но все еще грубо сказал он. – Женщинами не интересуюсь, не такой… Да я тобой не интересуюсь. Тобой!
От ее стебного веселья не осталось и следа. Лицо плаксиво сжалось, на глазах выступили слезы.
– Зачем ты так?
Этого вполне хватило, чтобы смягчить камень в его душе.
– Извини.
– Извини, – передразнила его Кристина. – Ты мне точно так же говорил, когда уходил…
– Я ее любил. Потому и ушел.
– А меня не любил, да? Так, поигрался и гуд бай, моя не лайв! Так, что ли?
– Я хотел быть с тобой, но… Пойми, я очень ее любил.
– Да понимаю, – примирительно махнула рукой Кристина. – Чего в жизни не бывает… Тем более нет ее больше, твоей Лиды.
– Есть…
