Я искал ключи от квартиры.
– Ты хочешь вернуться к себе? – Казалось, что мать совсем не удивилась.
– Да. Наверное, на следующей неделе съеду от вас.
В ответ мать только пожала плечами. За последний год я уже несколько раз «съезжал» от родителей но, ни разу не смог провести в своей квартире больше двух ночей. Теперь же от души надеялся, что после ремонта и перепланировки комнат, наконец, обоснуюсь у себя.
Когда мы потеряли Энни, мать надолго ушла в себя и почти не обращала на меня внимания. Я понимал, что смерть девочки напомнила ей собственное горе. За два года до моего рождения у матери был выкидыш. Шестимесячная малютка, которую мать называла Дора, умерла через четыре дня, после того, как мать сбил велосипедист и врачи не сумели остановить преждевременно начавшиеся роды, а потом спасти малышку.
Однажды мать призналась мне, что была непростительно эгоистична, и если бы она поддержала Керол, как свою родную дочь, девушка бы справилась с горем. Но я думал иначе. Я точно знал, что Керол и не хотела справляться со свалившемся на нас испытанием. Долгие два года она искала виновного в гибели дочери, день, за днём перечитывая результаты вскрытия ребёнка и обследований, которые мы вместе прошли после трагедии. Сначала, она была уверена, что во всём виноваты врачи. Это они не заметили на последнем снимке ультразвукового обследования, аномально расширенную пуповину. Консультация с лучшим акушером Бостона, который доказал ей, что это не так, на время охладила пыл Керол. Но через месяц она уже искала причину в себе и во мне. Она снова и снова проходила обследования в разных клиниках и заставляла обследоваться меня. Я уже начал уставать от бесконечных анализов крови, спермы и прочих не совсем приятных процедур, которые в каждой клинике приходилось повторять заново. А когда, из-за работы над завершением проекта я отказался ехать с Керол в очередную клинику в Орландо, и улетел на два месяца в Европу, Керол ушла.
Вернувшись домой, я нашёл записку, где Керол писала, что уже давно поняла, что я больше не хочу иметь от неё детей, потому что считаю виноватой в том, что девочка погибла. Ведь это в её утробе образовался тромб в пуповине, который и погубил Энни. А раз так, то нет никого смысла жить дальше вместе. Я весь день пытался дозвониться до Керол, но она не отвечала на мои звонки. Потом я поехал к её сестре – единственный дом, где она могла укрыться, и нашёл Керол в стельку пьяной, в компании каких-то размалёванных девиц, которые на поверку оказались трансвеститами. Один парень узнал меня и быстро увёл прочь своих товарищей, крикнув на прощание:
– Мы просто привезли её из бара. Она сама бы доехала только до первого столба!
И он оказался прав. Через две недели Керол, возвращаясь из очередного питейного заведения, не справилась с управлением своей машины, и вылетела на встречную полосу.
Сержант полиции мрачно пошутил:
– Ваша подруга ушла в хорошей компании. Будет, кому за неё заступиться на небесах.
Керол, на предельной скорости, врезалась в машину старого священника, который возвращался от умирающего ребёнка.
В истории моей жизни с Керол, жизнь поставила точку не сразу. Я на целый год впал в транс и почти не выходил из дома родителей, куда меня силой перетащила мать. У неё был один убийственный аргумент:
– Я не хочу через месяц найти в твоих шикарных апартаментах провонявший алкоголем, обтянутый кожей скелет. У нас, ты хоть изредка будешь есть. И ты знаешь, что смерть второго ребёнка я не переживу. – И я сдался.
Все контракты были расторгнуты или перенесены на неопределённый срок. Я заперся в своей детской комнате, и сначала просматривал в интернете публикации о нас с Керол. Потом занялся просмотром её страниц в социальных сетях и пришёл в ужас. Она никогда не упоминала о том, что мы с ней пара. Не было ни одной нашей совместной фотографии, везде только Керол. А фото, где она на восьмом месяце беременности подписано просто – «Я и моя малышка». Даже на «жёлтых» сайтах, было полно наших фотографий, сделанных папарацци, а у Керол – ни одной. Я обиделся. Неужели она стыдилась наших отношений? И зачем тогда оставалась со мной эти пять лет? Я съездил в нашу квартиру, нашёл записную книжку Керол с паролями и удалил все её аккаунты. Правда, потом пожалел. Мне пришла в голову мысль, что она могла просто удалить все наши снимки, после того, как ушла от меня. Но проверять свою догадку я уже не стал.
Однажды я приехал в свою квартиру для встречи с Синди, сестрой Керол, которую не видел со дня похорон. Она заехала, чтобы забрать семейные реликвии, которые хранились у Керол, и спросила меня, – что я почувствовал, когда прочитал её последнее письмо. Я не читал никакого письма, и очень удивился.
– Ну как же, незадолго до гибели, Керол отправила тебе письмо обычной почтой. – В свою очередь удивилась Синди.
Когда она ушла, я достал коробку, куда не глядя
