до сих пор еще не в наших руках; но, вместе с тем, вы должны дать себе ясный отчет в том факте, что на Восточном фронте наше наступление является в высшей степени правильным, планомерным и систематическим, ни в какой степени не партизанским. Здесь мы застрахованы от каких бы то ни было неожиданностей. Это не мешает тому, что на флангах нашего наступающего фронта и в глубоком тылу неприятеля действуют наши партизанские отряды по директивам центра, передаваемым командованиями регулярных армий, и действуют с несомненным успехом.
На Южном фронте, товарищи, дело до настоящего времени, несомненно, обстоит хуже,[18] чем на Северном и, особенно, на Восточном фронтах. На Южном фронте наша армия складывалась другими путями, чем на первых двух фронтах. Противник здесь другой, и ход военных операций развертывался иначе. До последнего времени Южный фронт был, так сказать, нашим пасынком: к нему относились почти что спустя рукава, потому, конечно, что приходилось главное внимание, силы и средства сосредоточивать на Северном фронте. Там были англичане, французы, чехо-словаки, и уже показывались на восточном горизонте американцы и японцы. Но оказалось, неожиданно для нас, что опасность была и на близком юге, где против нас действовала банда Краснова. Мы в течение первого года революции слишком легко привыкли расправляться с внутренней контрреволюцией и отечественной буржуазией, с красновскими и калединскими бандами при помощи импровизированных отрядов, слабо организованных, численностью в тысячу или две, состоявших из петроградских или московских необученных рабочих, которые брали винтовки и хорошо справлялись с делом. Отсюда у нас сложилось небрежное отношение к Южному фронту, мнение, что мы с нашими врагами раньше или позже, но, в конце концов, справимся. Это – одна сторона дела. Другая сторона заключается в самом процессе образования частей, сейчас занимающих наш Южный фронт. В значительной мере, это – выходцы из Украины, из Донской области, из Кубани, с Северного Кавказа. Есть превосходно обстрелянные части, которые прошли суровую школу испытаний во время партизанской войны. У них есть командиры, которые разделяли с ними все невзгоды, бедствия и все заслуги боев в течение многих месяцев и на Украине, и на Дону, и на Северном Кавказе, но, вместе с тем, эти части несли в себе – больше всех остальных наших частей на других фронтах и сейчас еще от этого не излечились – отрицательные черты партизанского периода войны. Каждый партизанский командир считал свою часть, свой отряд, который он потом наименовывал дивизией, замкнутым миром; он требовал от солдат своей дивизии безусловно суровой дисциплины и даже нередко умел ее поддерживать и создавать. И в то же время, по отношению к более высоким командным центрам наверху, у него самого часто этой дисциплины не хватало. Свести эти части в регулярные соединения, правильные единицы, дивизии нормально действующей централизованной армии было трудно. Для подобной задачи необходимо было большое количество
Положение на Южном фронте. – В августе 1918 г. немцы оккупировали Донобласть, и под их покровительством там создается белогвардейская армия генерала Краснова, насчитывавшая в момент своего наибольшего роста до 100 тысяч человек. Пользуясь тем, что Красная Армия занята на севере и востоке, Краснов начинает наступление, пытаясь выйти за пределы Донобласти. Главные удары Краснов направляет на Царицын и Воронеж. Малочисленные, плохо снабженные красные армии Южного фронта, представлявшие собой в то время в значительной мере партизанские отряды, в течение октября месяца вынуждены были отступать перед натиском красновцев. 1 октября 1918 г. мы отдали Павловск, 6-го – Бутурлиновку, 21-го – ст. Таловую. Краснов подошел к Новохоперску и стал угрожать непосредственно Воронежу. В то же время в середине октября красновцы обошли с юга Царицын, подойдя к нему на 12 верст, и перерезали Волгу. Однако и Царицын и Воронеж устояли. На воронежском и царицынском направлениях в ноябре 1918 г. завязались упорные бои, длившиеся больше месяца. Отдельные пункты, как ст. Лиски, Бобров и Новохоперск, по несколько раз переходили из рук в руки. Но дальше линии Лиски – Бобров – Борисоглебск – Камышин – Царицын (при чем оба последних пункта все время оставались в наших руках) Краснов не проник даже в момент своих наибольших успехов. В декабре Красная Армия уже стала теснить Краснова.
