меньшевики и представители армянского азербайджанского правительства со шляпой в руке стояли перед Клемансо и Ллойд-Джорджем и просили военной помощи. Там им ответили: «Мы вам поможем точно так же, как помогли Деникину». Классический ответ! Превосходная, хотя и бессознательная ирония! Но орудия и пулеметы им даны не иронические, а металлические, и как будет вопрос стоять на Северном Кавказе, где еще не добиты банды Деникина, мы не знаем.
Мы твердо уверены, что преодолеем сопротивление в короткий срок – до весны, но мы, конечно, не имеем права разоружиться, не имеем права отпустить домой ни одного солдата. И это, товарищи, теперь, ввиду наших больших побед, каждый из вас, представителей с мест, должен ясно и точно сказать у себя на местах.
Пока у нас нет полной и безусловной гарантии неприкосновенности границ Советской России, пока мировая политика неустойчива и грозит нам новыми неожиданностями, мы не имеем права приступить к демобилизации. Мы можем, держа армию под ружьем, применять ее частью в большем или меньшем количестве, в зависимости от условий, для хозяйственных задач, мы можем извлекать из нее работников, наиболее для нас ценных в хозяйственном смысле, сотнями, тысячами откомандировывать их для нужд хозяйства с тем, что, если нам понадобится, мы немедленно бросим их на фронт. В таком положении находится 3-я армия. Эта армия свою военную задачу закончила. У нее (теперь эту цифру я могу назвать) не меньше чем 150 тысяч человек. В этой армии 7 тысяч коммунистов, 9 тысяч сочувствующих. Значит, на 10 красноармейцев приходится 1 коммунист или сочувствующий. Такая армия – армия высоко сознательная, и немудрено если она сама поставила вопрос о том, что раз ей нельзя дать боевой задачи, то возможно применить ее для трудовых задач в том районе, где она размещена.
Каковы же условия этого трудового применения? Они вытекают из совокупности обстоятельств. Во-первых, мы должны сохранить в целости аппарат армии, мы должны держать ее, как армию, на военном положении. Она не должна раздергиваться по частям, распыляться. В смысле трудовой повинности ей должны быть поставлены ясные и простые задачи. Конечно, армия не может руководить машиностроительными заводами или текстильной фабрикой. Армия не может руководить движением железной дороги или ремонтом паровозов, но она может совершать, как армия, большие работы, требующие применения массовой силы: рубка и подвоз дров, добыча торфа, извлечение хлеба по продовольственной разверстке и подвоз его к соответствующим путям, очистка путей от снега и т. д. – в зависимости от районного расположения армии и ее отдельных частей.
Далее, поскольку она, как армия, выполняет эти хозяйственные работы массового характера или подсобные работы отдельных заводов и фабрик, она должна получать руководство от тех организаций, которые этими заводами и фабриками, этими районами в хозяйственном смысле руководят. Другими словами, эта армия может вторгаться в область промышленности лишь постольку, поскольку ее к этому призовет губсовнархоз, или
