вместе. Причем водила, говорят, не Кушнарева. «Крузер», в котором он сидел, вел другой человек. Об этом потом, пока только слухи. Давай к математике вернемся. Значит, информация про то, что вчера на охоте было десять человек, то есть девять свидетелей произошедшего, проскочила вчера. Сегодня ее уже фильтруют. Кто сидел в другой машине, непонятно. Более того, об этой второй машине даже заикаться запрещено! Информация с сегодняшнего для уходит в народ маленькими порциями. С которых пробу снимают опытные в таких делах повара. Можешь не сомневаться: водитель через пару дней будет чуть не слово в слово повторять показания тех троих, которых уже успели допросить. И никогда никому не скажет, зачем его оставили на хозяйстве. Остаешься ты – свидетель. Ты видел всю компанию, и если очень напряжешься, то и узнать кого-то из них сможешь. Так что, Кирюха, если и ловят тебя, то уже не для того, чтобы покушение на Евгения Кушнарева повесить. Не волнуйся, тебя теперь просто грохнут.
– Спасибо, майор, успокоил!
– Слушай дальше, не нервничай. Я с тобой пока своими личными соображениями делюсь. И то, что ты мне рассказал, кое-что по своим местам расставило. Когда, говоришь, все случилось? По времени.
– Не позже двух дня.
– Четырнадцать часов, значит. Плюс-минус пятнадцать минут. Эта цифра вчера тоже фигурировала. Но вот сегодня время подкорректировали, и в прессу прошло – около шестнадцати, темнело уже. Понимаешь? Ранние январские сумерки, целиться неудобно, вот один охотник и перекрыл другому сектор обстрела. А вот если согласиться, что все случилось двумя часами раньше, тогда надо ответить еще на один вопрос: какого хрена вся компашка делала с тяжелораненым почти полтора часа. О чем совещалась между собой и по каким проселочным дорогам раненого возили на джипе, что до изюмской больницы аж к четырем часам доехали. Опять же – ответа нет и не будет. Так что это еще одна причина ликвидировать тебя.
Золотарев закурил новую сигарету, протянул пачку Кириллу. Тот покачал головой:
– Бросаю.
– Согласен. Вредная привычка. Только вот жить тебе сейчас тоже вредно. Так что не отказывай себе в маленьких радостях.
«Бросаю» у Самохвалова означало очередную попытку прожить неделю без курева. После каждого такого эксперимента он начинал курить с утроенной силой, чтобы через два-три месяца повторить попытку. Махнув рукой, Кирилл тоже задымил.
– Раз ты такой умный, растолкуй: для чего вообще я на своей позиции нужен был? Не проще ли того стрелка, который там кроме меня был и реально в Кушнарева пальнул, также подставить? А там ведь сложная комбинация…
– Ну, это уж пускай тебя наниматели просвещают. Хочешь мое мнение – тот стрелок для организаторов всего этого важнее и ценнее тебя. Когда ты вдруг вырвался, ничего другого не осталось, кроме как обставляться под несчастный случай. Кстати! – Роман встрепенулся. – Я, кажется, понял, чем вся эта веселая компания там больше часа занималась! Они не просто совещались. Они сигнала ждали, что поймали тебя и при попытке к бегству
