об овладении ею не ставили суеверно в зависимость от формальных признаков демократии. Но, чтобы осмыслить сопоставление коммунистов с бланкистами, пришлось бы прибавить, что в лице рабочих и солдатских Советов мы располагали такой организацией переворота, о которой бланкисты не могли и мечтать; в лице нашей партии мы имели и имеем незаменимую организацию политического руководства с законченной программой социальной революции; наконец, могучим аппаратом хозяйственных преобразований были и остаются наши профессиональные союзы, целиком стоящие под знаменем коммунизма и поддерживающие Советскую власть. При этих условиях говорить о возрожденных большевизмом предрассудках прудонизма можно, только растеряв последние остатки теоретической добросовестности и исторического смысла.
ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПЕРЕРОЖДЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ
Слово «демократия» в политическом словаре недаром имеет двойное значение. С одной стороны, оно обозначает государственный режим, основанный на всеобщем избирательном праве и других атрибутах формального «самодержавия народа». С другой стороны, под именем демократии понимаются самые массы народные, поскольку они живут политической жизнью, причем, как в этом втором смысле, так и в первом, понятие демократии возвышается над классовыми различиями.
Эти особенности терминологии имеют свое глубокое политическое основание. Демократия, как политический строй, представляется тем более устойчивой, законченной, незыблемой, чем больше места в жизни страны занимает промежуточная, мало дифференцированная в классовом отношении масса населения, мелкая буржуазия города и деревни. Высшего своего расцвета в XIX столетии демократия достигла в Соединенных Штатах Северной Америки и в Швейцарии. По ту сторону океана государственная демократия федеративной республики опиралась на аграрную демократию фермерства. В маленькой Гельветической республике мелкая буржуазия городов и крепкое крестьянство составляли основу консервативной демократии соединенных кантонов.
Рожденное из борьбы третьего сословия против сил феодализма, демократическое государство становится уже очень скоро орудием противодействия классовым антагонизмам, развивающимся внутри буржуазного общества. Буржуазная демократия преуспевает в этом тем больше, чем шире под нею пласт мелкой буржуазии, чем больше значение последней в хозяйственной жизни страны, чем ниже, стало быть, развитие классовых противоречий. Однако, чем дальше, тем безнадежнее промежуточные классы отставали от исторического развития и тем более лишались возможности говорить от имени нации. Правда, мелкобуржуазные доктринеры (Бернштейн[70] и K°) с удовлетворением доказывали, что исчезновение мелкобуржуазных классов происходит не с такой быстротой, как это предполагалось школой Маркса. Можно, действительно, согласиться с тем, что численно мелкобуржуазные элементы города и особенно деревни все еще сохраняют чрезвычайно крупное место. Но главное содержание
Э. Бернштейн (р. 1850 г.) – один из старых деятелей германской социал-демократии, работавший под руководством Маркса и Энгельса. Редактор центрального органа партий в эпоху исключительного закона против социалистов.
В конце 90-ых годов выступил с книжкой «Предпосылки социализма», в которой подверг теоретической ревизии учение Маркса. С точки зрения Бернштейна учение Маркса в целом ряде пунктов оказалось научно несостоятельным. Такими пунктами Бернштейн считает учение Маркса о прогрессирующем обнищании пролетариата с развитием капитализма, о концентрации капитала вообще и, в особенности, в земледелии, о революционном восстании масс и диктатуре пролетариата. Положительная часть книжки Бернштейна сводится к утверждению, что с дальнейшим развитием капитализма классовые противоречия не обостряются, а смягчаются, положение рабочего класса путем государственных реформ все более улучшается, и происходит мирное врастание в социализм, причем орудием преобразования буржуазного общества Бернштейн объявляет парламент, в котором пролетариат должен стараться достигнуть большинства. Книжка Бернштейна, появившаяся в эпоху мирного расцвета капитализма, стала отправным пунктом целого течения в международной социал-демократии «ревизионизма» или «бернштейнианства». Против ревизионизма выступили вожди ортодоксального марксизма в то время – Каутский, Плеханов, Бебель, Р. Люксембург и др., которые в целом ряде трудов доказывали всю научную несостоятельность ревизионизма и его политическую опасность для рабочего движения.
Эволюция Бернштейна в последние три десятилетия со времени появления его первой ревизионистской книги совершалась неуклонно вправо. В своих новых книгах он доказывает, что у рабочего класса имеются общие с буржуазией интересы в вопросах таможенной и колониальной политики, сухопутных и морских вооружений. Еще задолго до империалистической войны, он «обосновал» идею отечества для рабочего класса. Само собой понятно, что во время войны он занял патриотическую позицию и проповедовал сотрудничество классов.
