таяла. Уже и дикое слово депрессия вдруг показалось реальностью, в которой она сама себе не хотела признаваться. Разве это правильно, тонуть в омуте? Перестать чего-то хотеть, перестать двигаться дальше, жить?
Гильс не хочет оставлять ее в темной яме, но и не использует силу медальона, чтобы диктовать ей свои приказы. Иначе бы она давно бежала в Питер, ломая ноги. Уважает, ценит, заботится о ней, неблагодарной.
А она вместо жизни плавает в депрессии и снах, терзается муками совести и воспоминаниями.
«А если тот сон, где мне снится мой двор, дед и Егор, это не просто сон? – всплыла вдруг в голове непривычная за последние месяцы мысль. – Может быть, это отголоски моих способностей – и тогда это не просто сон, это Егор пытается мне что-то передать и рассказать?»
Мысль так потрясла ее, что Влада долго сидела с горящим лицом и колотящимся сердцем.
Нет, действительно. Если этот сон – остатки ее прежних способностей? Когда-то же она могла взять в руки чью-нибудь вещь, и увидеть, как в кино, мысли и прошлое ее владельца. Думала, раз стала вампиром, то способности эти ушли. А если не до конца ушли? Тогда самое лучшее – это уехать, сдвинуться с мертвой точки, на которой она зависла в Москве. Только вот в Питере ее ждет совсем другая жизнь, среди темнейшей семьи, рядом с Гильсом. Значит – надо избегать этого до поры до времени, насколько будет возможно. Отстраниться и действовать в одиночку: никому ничего не рассказывать, никто из нечисти не поймет. Егора считают погибшим навсегда.
Для начала вернуться в Носферон и найти что-нибудь из вещей Бертилова, попытаться связаться с ним – это будет первый маленький шаг вперед.
«Как тебе такой план, Влада?» – Внутренний голос план одобрил, да и без того было понятно – в случае отказа у Герки с Холодом хватит сил с ней справиться. Не зря же подконтрольная двум вампирским кланам нежить, вороны со змеями, заполонили Огоньково.
И как окончательный аргумент – на фоне всех потрясений в тайном мире – была еще одна мелкая, казалось бы незначительная, беда у крылатого сердцееда. Личный апокалипсис Димки Ацкого, огромное семейство которого не скоро заметит, что их станет на одного шумного балбеса меньше.
Только сейчас она с облегчением заметила на кухонном столе значок Носферона – Герка дипломатично оставил его, чтобы не устраивать малоприятную сцену «возвращения».
Итак, хотя она еще не произнесла слова согласия, все уже было понятно.
Вдруг до боли захотелось вернуться в родной Питер, пройтись по улицам Адмиралтейского района, побывать на Невском, намотать километры кругов по этажам Гостинки. До боли захотелось увидеть Гильса… зачем обманывать себя?
– Решено, все… – Влада сказала это самой себе, приколов значок обратно на свитер.
Подошла к окну и отдернула пропахшие пылью занавески. В тусклом свете фонаря на уличной скамейке под окном темнели четыре спины с поникшими затылками: двое вампиров, да домовой с валькером.
Рассохшиеся створки окна поддались
