воротами вход на площадь и находящийся за ними небольшой Казанский собор – это не XVII век, а восстановленное в 90-е годы XX-го (на месте собора был общественный туалет). Прочее на Красной площади вроде бы аутентично – от кремлевских стен и Василия Блаженного эпохи Ивана Грозного до Мавзолея и могил вождей 70-х – 80-х. В последние годы на Красную площадь стали выходить к народу президенты, здесь пели Пол Маккартни и Андрей Макаревич, а еще проводят фестивали «Круг света», новогодние ярмарки, ставят елку и заливают каток.
Лучший вид на храм Василия Блаженного и ГУМ открывается с точки за Спасскими воротами (в сторону Москвы-реки). Оттуда он смотрится симметричным, и, кроме того, видно, что элементы его архитектуры повторены в облике ГУМа.
Проходим Красную площадь и за Василием Блаженным сворачиваем на Варварку. А там по четной стороне – кусочек Москвы XVII века (часть зданий – даже с XVI века) – почти маленькое чудо. Чудо включает два храма и два жилых дома – палаты бояр Романовых (предков тех самых Романовых) и Английское подворье – торговое и дипломатическое представительство времен Ивана Грозного.
Варварка переходит в Солянский проезд, тот – в улицу Забелина, где находится Ивановский женский монастырь, впечатляющий своей «немосковской» красотой и гармонией. Его современный облик сложился в XIX веке, но сам монастырь известен не позднее, чем с XV-го века. Он часто использовался в качестве тюрьмы для высокопоставленных особ. Здесь жила жена сына Ивана Грозного, а по некоторым данным – и одна из жен самого Ивана. Здесь закончила свою жизнь и знаменитая Салтычиха – помещица XVIII века Дарья Салтыкова. Другой знаменитой узницей была «русская железная маска» княжна Тараканова. В общем, от этого мрачного места ничего не осталось во время пожара Москвы 1812 года: монастырь был упразднен и заново создан и отстроен во 2-й половине XIX века. Архитектор М. Быковский повторил форму купола собора Санта-Мария-дель-Фиоре во Флоренции.
А напротив монастыря – «классическая русская церковь», храм Владимира в Старых Садах. Ее облик сложился в XVII веке, а заложена она была гораздо раньше, Алевизом Фрязиным, строителем соборов Московского Кремля. Контраст стоящих рядом храмов впечатляет.
Вообще, этот район – между Солянкой, Маросейкой и бульварами – для меня один из самых неожиданных и самых любимых в Москве. Я никогда не могу понять, каким образом, блуждая по небольшому, в сущности, пространству, вроде бы исхоженному вдоль и поперек, каждый раз натыкаешься на совершенно незнакомые места и не можешь выйти к знакомым. Здесь пространство трехмерно (ибо важную часть его занимают горки), но иногда кажется пятимерным – уж очень много в нем спряталось. Время играет в сложные игры с пространством. Здесь чуть ли не самые старые дома в Москве, а в трущобах трех-или четырехвековой давности идет новая и уже непонятная нам жизнь. Поэтому предложенный
