на измор, дорогой тов. Шолохов». (Там же. См. примеч. 31.)
Ну, не без этого, конечно. Но всё же, всё же… Слова, как булыжники. Саботаж. Война. Если крови нет, то всё равно война, только «тихая». Политика опять же, даже там, где её нет и быть не может, где только простая человеческая жалость и тяжелодумное мужицкое непонимание, и неприятие наполеоновских планов товарища Сталина. Был такой фильм, снятый в первые годы горбачёвской перестройки – «Покаяние» (режиссёр – Тенгиз Абуладзе). Так вот там главный герой, прототипом которого явился товарищ Сталин, говорит: «Утверждают, что нелегко найти чёрную кошку в тёмной комнате… Особенно, если её там нет. Но мы найдём чёрную кошку в тёмной комнате! Даже если её там нет!!!»
Постепенно в жернова гигантской мельницы коллективизации втягивались основные массы сельского населения, далеко не бедные, но и не особо богатые – так называемые «середняки». Они тоже были обложены изрядной данью, изымавшей зачастую все товарные излишки сельхозпродукции. С ними поступали так: или плати большой налог (так называемое «твёрдое задание»), или вступай в колхоз! Будешь возмущаться – объявим кулаком, подведём под конфискацию и ссылку. (Впрочем, вступление в колхоз, как мы убедились выше, участи не облегчало.) И ведь многие, ещё не поняв, с чем пришлось столкнуться, всё надеялись откупиться, ломали спинушку и некоторое время платили исправно… Именно они ответили на давление властей сперва сокращением посевов («Посеем, чтобы только самим прожить, всё одно ведь отберут!»), а там и сокращением поголовья скота («Всё равно в колхоз сдавать!»). В безумном ослеплении резали даже рабочий скот. Вол (бык) – говядина, в пищу годится. В ответ покатилась волна конфискаций домашней скотины. «Несколько строк о мясозаготовках: из глубинных районов скот перебрасывается к станции, стельных коров, быков и овец гонят в одном гурте. Быки бьют коров и те «скидывают», телятся на шляхах, в степи, зачастую за 10 – 20 вёрст от жилья, разумеется, издыхают. Между слободами Ольховый рог и Новопавловка (30 вёрст) я видел 3 коровьих трупа. В самой слободе Новопавловке до вечера лежала, издыхая, краснонемецкой породы отличная корова, стельная, запоротая быками.…
По слободам ходят чудовищно разжиревшие собаки, по шляхам валяются трупы лошадей». (Там же. См. примеч. 32.)
Далее некормленую и не доенную скотину загоняли в железнодорожные вагоны, где она по пути к месту назначения мычала надрывно и дохла во множестве. Тем не менее, современники упоминают о заваленных работой мясохладобойнях, о портах Одессы, Новороссийска и Ленинграда, не успевавших отгружать на экспорт мороженое мясо.
В то время как сельчане резали коров, быков, свиней и овец, власти вознамерились окончательно решить лошадиный вопрос. Лошадь была объявлена «кулацким животным» и подлежала замене трактором. В ту пору в рабочих столовых часто ели конину. «Говядину-баранину буржуям отдадим, а конную будённую всю сами поедим!», – вот народная песня тех лет.
Все
