развитие. Для обеспечения квалифицированными кадрами открылся филиал Ленинградского Кораблестроительного института. А на юге, за озерами, был построен еще один объект, именуемый для публики Второй Минно-торпедный арсенал, а для посвященных – «хозяйство Курчатова».
Фронт был далеко – за войну не было даже бомбежек. Теперь же Северный флот обживал новые, норвежские базы – Нарвик, Варде, Вадсо. Здесь же, в Белом море, оставались бригада катеров ОВР (охрана водного района), целая дивизия ПВО и, главное, «бригада строящихся кораблей», как для непосвященных называли в/ч, обеспечивающую боевую работу атомарины, а также опытовые (на которых отлаживали внедрение конструктивных решений «из будущего» – подлодка Щ-422), изучаемые трофейные (что с них удачного перенять можно – лодки U-1506, U-251) корабли и приданные для обеспечения старые эсминцы «Куйбышев» и «Урицкий». Флот уже перешел на службу мирного времени, в экипажах и береговых частях появились новобранцы последнего призыва, не нюхавшие пороха, на которых их товарищи, всего на полгода старше, но успевшие повоевать, смотрели чуть свысока. Победа пришла – теперь надо просто жить и исполнять свои обязанности!
– В Москве Парад Победы – жаль, в прямом эфире не посмотреть! Телевидение уже изобрели, и даже, с тридцать девятого года, передачи ведутся – вот только приемников, наверное, несколько сотен на весь СССР. И камера только одна, в студии, так что телерепортажей еще нет. Так что ждать придется, пока до нас кинохроника дойдет.
Капитан первого ранга Золотарев Иван Петрович, старший помощник командира атомной подводной лодки К-25, а в отсутствие командира, пребывающего в Москве, полновластный царь и бог на борту, сидел сейчас в квартире на территории бригады, до причала совсем рядом. Должность старпома на любом корабле это случай особый – например, в Уставе Российского Императорского флота прямо было написано, что «частое оставление корабля старшим офицером безусловно препятствует исполнению им своих служебных обязанностей». Но и день сегодня был особый – и никаких проблем на подлодке, стоящей у стенки завода, не ожидалось.
– Повезло, что мы не абы как, а экипажем сюда провалились. А экипаж подводной лодки это не пехотный батальон, и даже не партизанский отряд. Здесь куда все более жестко: ты не матрос Иванов, со всеми рефлексиями и переживаниями, а неотъемлемая часть единого боевого механизма, не человек, а функция – некогда рассусоливаться, никто за тебя твою вахту стоять не будет, делай свое дело, иначе все вместе к Нептуну пойдем. И вбивается это – почти как в японской армии, где солдат прессуют до уровня биороботов, чтобы в бою на одних рефлексах, а взрывы и огонь рядом лишь адреналин добавляли. Ну и конечно, война – все понимали, что такое фашизм, не ужиться нам с ним на одной планете! Так что терпи и исправно функционируй – после Победы отдохнем. На этом два года и держались.
Из репродуктора слышалась песня: «…куда домой идти солдату, куда нести печаль свою» (в иной истории сочиненная гораздо
