другого.
– Право же, вы необычный человек, – заметила Ульрика, немного помолчав. – И вы все еще не сказали мне, зачем приехали в мой дом.
– Разве? – Николас нахмурился. – Тогда, надеюсь, прекрасная фрау простит мне мою неучтивость. Я здесь по поручению барона Ойгена фон Ройца.
Женщина молча прошла мимо камина, где, несмотря на теплую еще погоду, вовсю полыхали дрова. Она выглядела… нет, не растерянной, скорее задумчивой.
– Как давно вы ему служите? – Вопрос был неожиданным, словно удар скрытого до поры клинка, и, наверное, только из-за мига растерянности Николас решил ответить уклончиво:
– Давно. Но я не слуга барона.
– Вы его вассал?
– Да… и нет.
– Наемник? – приподняла тонкую бровь Ульрика.
– Нет, хотя и не испытываю нужды на этой службе.
– Тогда… вы ему чем-то обязаны?
– Да, – легко согласился Николас. – Обязан.
Баронесса кивнула – кажется, она ждала именно такого ответа.
– И вот он поручил вам приехать сюда. Зачем?
– Ойген фон Ройц – глас императора. Он послан в эти края с инспекцией, ибо времена сейчас трудные, гуситская ересь все еще сильна, а люди – слабы. Но я прибыл к вам с иной надобностью. Вы слышали о чудовище, фрау Ульрика?
– Чудовище? – Она резко обернулась, ее глаза, удивительно потемневшие в неверном свете пламени, холодно блеснули. – Да, я о нем слышала. Крестьяне много чего болтают. Странно, что барон и вы, герр Николас, придаете значение всяким досужим россказням.
– Увы, не россказням. Есть свидетельства, доказывающие, что не все из ходящих по городу баек – лишь плод людской фантазии.
– Неужто вы сами видели это… создание?
– Нет. Но я видел то, что оно сотворило. И человеку подобное не под силу.
– Вздор, – поморщилась Ульрика. – Нет ничего, что не может сотворить человек. О каких бы злодеяниях ни шла речь, всегда виновного следует искать, прежде всего, среди людей.
– Вы не верите в чудовищ? В адовых тварей? В демонов?
Баронесса снова прошлась перед камином, потом обхватила себя руками, будто ей стало зябко.
– Я верю в чудовищ, – сказала негромко, но твердо. – Но едва ли тех несчастных детей убил демон.
«Детей? Ах, ну да, откуда ей знать о бедолаге кожевнике…»
– Детям могло привидеться все что угодно. Неужели вы всерьез полагаетесь на слова перепуганных малышей?
Обескураженный ее решительным отпором и убежденностью в своей правоте, Николас поднял руки, изобразив покорность.
– Сдаюсь, прекрасная фрау, сдаюсь! И впрямь никто не может знать наверняка, сколько в слухах о чудовище правды, а сколько – вымысла. Признаюсь, я и сам не раз изумлялся, сколь истина отличается от рассказов свидетелей. Кто-то лжет, кто-то заблуждается, кто-то со страху видит то, чего на самом деле нет.
Ее лицо смягчилось.
