здания. – Сумеешь взять себя в руки?
– Я успокоюсь, когда услышу голос Ранситера, – сказал Джо. – Когда я узнаю, что он хоть наполовину, но жив.
– Я бы не стал волноваться по этому поводу, – жизнерадостно откликнулся владелец мораториума. – Обычно нам удается получить очень хороший поток протофазонов. Вначале. Душевные муки начинаются потом, когда срок полужизни подходит к концу. Но если планировать все разумно, его можно продлить на много лет. – Фогельзанг выключил двигатель и распахнул дверь кабины. – Добро пожаловать в Мораториум Возлюбленных Собратьев! – Он жестом пригласил их к выходу. – Моя секретарша мисс Бисон проведет вас в переговорную, ласкающая тьма и мягкие поверхности умиротворят ваши души, а я распоряжусь, чтобы мистера Ранситера доставили вам, как только наши техники войдут с ним в контакт.
– Я хочу наблюдать процесс с самого начала, – сказал Джо.
Владелец мораториума повернулся к Элу Хаммонду:
– Может быть, вам как другу удастся убедить мистера Чипа?
– Джо, нам придется подождать в переговорной.
– Сколько все это займет? – спросил Джо.
– Результат будет известен уже через пятнадцать минут. Если к тому времени мы не получим достаточно сильного сигнала…
– Всего пятнадцать минут? – прорычал Джо. – Они не собираются тратить более пятнадцати минут на возвращение к жизни человека лучшего, чем мы все, вместе взятые! – Он был готов разрыдаться.
– Пошли в переговорную, Джо, – повторил Эл Хаммонд.
Джо махнул рукой и покорно побрел за ним.
– Закуришь? – Расположившись на покрытом бизоньей шкурой диване, Эл протянул Джо пачку.
– Они же давно испортились, – сказал Джо. Ему не надо было брать сигарету в руки, он знал это и так.
– Да, действительно. – Эл убрал пачку. – Как ты догадался? – Джо не ответил, и Эл, выдержав паузу, продолжил: – Слушай, ты слишком быстро впадаешь в отчаяние. В конце концов, нам еще повезло, могло выйти так, что мы лежали бы сейчас по саркофагам, а Ранситер наслаждался бы здесь успокаивающим полумраком.
Эл взглянул на часы.
– Все сигареты в мире испорчены, – пробормотал Джо и тоже посмотрел на часы. Множество не связанных между собой отрывочных мыслей пролетели в его голове, как стаи серебристых рыбок. Страхи, недоумения, предчувствия…
Серебряные рыбки носились кругами, и постепенно остался один страх.
– Если бы Ранситер был жив и сидел в этой переговорной, все было бы хорошо. Я в этом уверен, хотя и не знаю почему.
Джо подумал, что техники мораториума возятся сейчас с останками Глена Ранситера. Интересно, как это происходит?
– Ты помнишь зубных врачей? – спросил он Эла.
– Нет, но знаю, что они были.
– Раньше у людей часто болели зубы.
– Понятное дело.
– Отец мне рассказывал, что чувствуешь на приеме у зубного. Каждый раз когда
