Отнесу обратно. Оплачу похороны. Вырежу камень на могилу.
– Ты ведь не оставишь ее возле себя надолго? Не захочешь иметь ее тело всегда?
– Нет. Ее тело заслуживает дорогих похорон.
– Как хорошо, – вздохнул я с облегчением.
– Что тут хорошего? – возмутился Караваджо.
– Хорошо, что ты – не Кукольник.
– Я известен. Я богат. И я должен бежать, бросив свой дом и мастерскую. Только потому, что убил в честном бою на дуэли негодяя с мерзавцем! Тут еще подумаешь, кем бы мне стоило быть!
– Прощай, художник, – я взял его за руку, и сильные пальцы сжали мое запястье. – Узнай меня, пожалуйста, если еще раз встретимся.
В два часа ночи звонок телефона разбудил следователя. Он встал, пошатываясь и соображая, как получилось, что телефона нет под рукой, но потом понял, что заснул не в кровати. Мертвецки пьяный, он заснул около полуночи в кресле перед включенным телевизором. Следователь взял трубку, уставившись на экран, на многоцветный праздник ночного эротического канала. Под лирическую музыку и приличную, без излишеств, легкую эротику, ему сообщили, что на крыше детского сада обнаружены две человеческие ноги. По размерам и степени волосатости, предположительно, ноги принадлежали мужчине. На крыше также находился и сторож детского сада. Задержан. За следователем отправлена машина, районное отделение криминальной полиции предупреждено о деле, которое ведет следователь, поэтому на крыше поставлено оцепление, улики никто не трогал, ждут его.
– А какое дело я веду?
– О маньяке, расчленяющем свои жертвы.
– Еще вопрос, пожалуйста, я не понял, где поставлено оцепление?
– Вокруг детского сада, и несколько человек на крыше.
Пошатывающийся следователь спустился по лестнице и вышел из подъезда, все еще плохо соображая. В машине он погрозил кому-то невидимому указательным пальцем и пробормотал:
– Или пятница, или суббота…
– Простите? – шофер нашел его глазами в зеркале. Следователь сидел, обмякнув, на заднем сидении.
– Сегодня может быть только пятница, или суббота. Эротический канал бывает в эти дни по ночам.
– Я тоже смотрю, если получается, – улыбнулся шофер.
Во дворе детского сада следователь грустно посмотрел на крышу, на бодрых спецназовцев у входа в здание, на металлическую лестницу вверх по стене, вздохнул и попросил спустить ноги вниз. Спускали ноги в пластиковом мешке.
– Посмотрите? – офицер оцепления удивился, что следователь не осмотрел крышу.
– Нет. Что на них смотреть? Пусть везут в морг специзолятора. Почему позвонили мне?
– Не понял?
– Почему вызвали меня, а не дежурного инспектора?
– Дежурный инспектор на крыше. Он сразу потребовал вас. Он и оцепление приказал сделать.
С плоской крыши двухэтажного здания махал рукой инспектор. Следователь ругнулся лениво, про себя. Теперь на всю Москву разойдутся слухи про расчлененку.
