дня спустя Нума решил, что настало время перетаскивать обработанные сарсены из каменоломни в святилище: схваченный морозом грунт затвердел, и по нему легче было волочить массивные камни.
– До первого снега полпути успеем проделать, – сказал он. – А может, и по снегу получится проволочь.
Каждый обтесанный сарсен установили на деревянные салазки, а вдоль предполагаемого пути уложили штабеля ровных бревен – толстые стволы поваленных в лесу деревьев служили деревянными катками. В работе по перевозке камней принимали участие пятьсот крепких мужчин и сотня воловьих упряжек.
Работники трудились не покладая рук, а вот волы упрямились, к вящему раздражению Нумы.
– Волы куда упрямее людей, – заметил один из жрецов, выслушав жалобы каменщика.
Нуме со вздохом пришлось признать, что жрец прав.
С парой волов в упряжке совладать легко, но, чтобы сдвинуть с места громадный сарсен, требовалось двадцать, а то и тридцать упря жек. Могучие животные справились бы с задачей, если бы действовали согласованно, но добиться этого не представлялось возможным. Каменщику пришлось отказаться от своего замысла и использовать волов лишь для того, чтобы помогать мужчинам, тянущим веревки из скрученных кожаных ремней, втаскивать сарсены на склоны холмов.
Вдобавок оказалось, что салазки под тяжестью сарсена намертво увязают в снегу, поэтому работу пришлось отложить до весны.
Вскоре после весеннего равноденствия Раха объявила, что ждет ребенка. Обитатели Сарума возрадовались.
Новую жену Круна все считали странной: она была неразговорчивой, ни на что не жаловалась, ничего не просила, не обзавелась ни друзьями, ни врагами, но от вождя не отходила ни на шаг. На остальных женщин в доме Круна Раха не обращала внимания, ничем их не обижала, а словно бы не замечала их присутствия. Некоторых это задевало, но верная Айна терпеливо сносила такое поведение. Теперь, когда Раха понесла, все надежды Сарума возлагали только на нее.
Длух часто размышлял, счастлива ли она. Впрочем, это никого не волновало. Раху привезли сюда из неведомых краев, потому что так повелели боги, и она покорно исполняла свое предназначение.
Крун лучился счастьем. Казалось, он черпал силы в новой жене и всякий раз, глядя на ее разбухший живот, радостно восклицал:
– Тебя мне боги послали!
Лето выдалось на удивление благодатным; наступили ясные жар кие дни, на склонах холмов в пятиречье заколосились хлеба, обещая богатый урожай. Круна это обнадежило: похоже, Сарум вернул себе милость богов. За месяц до летнего солнцестояния Нума приступил к возведению первой гигантской арки-трилита в Стоунхендже.
Коротышка-каменщик был доволен жизнью: жена родила ему прекрасного сына, строительство нового святилища продвигалось быстро, да и вождь вскорости обзаведется наследником – воистину боги с улыбкой взирали на долины и холмы пятиречья.
После родов Катеш
