что ты не сможешь сниматься.
– Этого нельзя делать ни в коем случае! – завопила Эвелин. – Разве ты не понимаешь? Стоит мне отказаться сейчас, и вся моя карьера будет перечеркнута. Кто отказывается от ролей на таком этапе? Я еще толком карьеру не начала!
– Эвелин! – окончательно рассердилась Кэрри. – Там тоже люди работают! Они поймут, что сломанная нога – отличный аргумент не приехать на съемки. У тебя еще будут шансы.
– Нет! Это – мой шанс. – Сестра преданно заглянула Кэрри в глаза. – Ты должна мне помочь.
– И не проси. – Кэрри сразу поняла, чего хочет от нее Эвелин. – Я этого не сделаю по ряду причин, и вообще, сейчас пойду звонить маме.
– Вот как ты расправляешься с моими мечтами! Ну ладно, иди, иди. Расскажи родителям все, и они больше никогда в меня не поверят. Тебе-то хорошо, тебя так и тянет в бизнес, мама тобой гордится, ты пойдешь по ее стопам, а я… Это мой шанс доказать родителям, что у меня есть жизненное призвание, самая главная цель! Я так этого хочу, Кэрри! Я чувствую, что это мой шанс!
– Ну-ну, – неопределенно хмыкнула Кэрри. – То есть ты предлагаешь мне отправиться вместо тебя на съемочную площадку, и называешь это собственным доказательством того, что ты можешь делать карьеру в кино? Эвелин, тебе не кажется, что так получится немного нечестно?
– Не кажется, – отрезала сестра. – Потому что я постараюсь как можно скорее снять гипс, приехать и сменить тебя. Никто и не заметит. А я… я сделаю для тебя все, что ты хочешь!
– Например, не будешь участвовать в этой авантюре. Нет, не подходит? – Кэрри вздохнула. Сейчас она чувствовала себя гораздо старше Эвелин, хотя сестренка и родилась первой. – Пойми, я не актриса, это раз. Два – я не думаю, что тебе стоит делать это тайком от родителей. Давай сознаемся им, что ты прошла кастинг, но не смогла участвовать в съемках.
– И где доблесть? – скривилась Эвелин. – Где блестящие победы? Разве это доказательство того, что я – настоящая актриса?
– И почему ты так уверена в том, что родителям нужно что-то доказывать? – гнула свою линию Кэрри. – Они любят нас без всяких доказательств нашей дееспособности или одаренности.
– Не только им. Я еще и всему миру хочу доказать. Ну, пожалуйста, Кэр! Врач говорит, перелом достаточно легкий. Если я буду вести себя хорошо, меня скоро отпустят. Я приеду, мы поменяемся, и я сыграю свою роль на отлично! А до этого, не сомневаюсь, то же самое сделаешь ты. Тебе же все равно нечего делать летом. – Эвелин уговаривала сестру с таким жаром, что устоять было трудно. Но Кэрри все еще сохраняла остатки здравого ума.
– О господи, – сказала она. – Лучше уж занудные лекции тети Кристин и серфингисты… Я надеюсь, что тебя взяли хотя бы в «Дримворкс» или «Юниверсал», чтобы это того стоило.
– Ну, вообще-то нет, – смущенно протянула Эвелин. – И это небольшая загвоздка.
– Только не говори,
