Джованни. Второе, в 1401 году в городе разразилась эпидемия чумы, вызвавшая общий страх и ужас. К счастью, волна заболеваний угасла так же быстро, как и поднялась, однако же успела пробудить воспоминания о Черной Смерти, буквально выкосившей Флоренцию всего за полстолетия до того. Городские власти, в знак благодарности Богу за спасение от новой Черной Смерти, решили поставить в баптистерии новые мощные двери.
К участию в конкурсе после тщательного отбора было допущено семь мастеров, наряду с уже прославленными художниками, такими как Якопо делла Кверча, в списки попали и два молодых скульптора, которым было немногим более двадцати лет, – Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески. Соревнующимся давался полуторагодичный срок для выполнения рельефа с изображением «Жертвоприношения Авраама» и заранее оговаривалось, что композиция должна быть вписана в квадрифолий (четырехлистник) такой же формы, как на других бронзовых дверях баптистерия, исполненных ранее Андреа Пизано. Конкурсная комиссия обеспечивала соревнующимся содержание и оплату всех расходов по изготовлению рельефов.
Лоренцо Гиберти, «Жертвоприношение Авраама», конкурсный рельеф, бронза, 45×38, 1401. Флоренция, Музей Барджелло.
Финалистами были названы Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески – два художника, ратовавшие за возрождение античности, но трактовка одного и того же сюжета при максимальном следовании библейскому сюжету у каждого из них была своя.
Филиппо Брунеллески, «Жертвоприношение Авраама», конкурсный рельеф, бронза, 45×38, 1401. Флоренция, Музей Барджелло.
На гармонично выверенном рельефе Гиберти Исаак поражает зрителя совершенными пропорциями обнаженного тела, Авраам склоняется над ним в движении, полном изящества и красоты. История развивается замедленно: между главным событием и событием второстепенным, между сценой жертвоприношения и слугами, оставшимися у подножия горы, пролегает значительная ритмическая пауза, образованная диагонально прорезающей поле рельефа скалой, служащей также отражателем света, от которого зависит освещение обеих частей. Действие не совершено, Авраам не нанес удар, ангел еще летит по небу, Исаак не повержен, а ягненок ожидает на скале.
Та же история у Брунеллески развивается динамичнее. Движения фигур синхронны и даны в едином порыве, устремленном к сильно выделенной фигуре Исаака. Происходит столкновение противоположных сил: устремленное вперед тело Авраама подталкивает руку с разящим ножом, другая рука безжалостно задирает кверху голову жертвы, обнажая беззащитную шею. Ангел, словно вырвавшись из облаков, своей фигурой выражает стремительность, кульминационной точкой которой является движение руки, сжимающей запястье Авраама.
Гиберти был традиционен в исполнении рельефа, Брунеллески – революционен, потому члены комиссии не решились отдать пальму первенства ни одному из претендентов. Было лишь
