сил закрыть на все глаза,И хочется взирать картину до конца,
Как будто это может скрыться навсегда.
И память о божественной ночной картине моря
Мы сохранили до конца, и это – несмотря на наше горе.
Красивых деток, правда, не дала нам божья воля.
Видать, такая уготована нам доля.
А лунная дорожка – это на века,
Светиться будет до тех пор, пока
Не иссякнет на Земле вода,
Но ведь такого не случится никогда!
Запах детства
Сколько живу на белом свете (а живу довольно долго!), не перестаю удивляться потрясающим возможностям хомо сапиенс. Вот сегодня в обед стал чистить мандарин, и перед глазами встало далекое-далекое детство. Вспомнил любимый запах детства: немножечко кисловатый, с примесью лимона. И сразу же вспомнились истоки любви к этому вообще-то, по современным понятиям, весьма распространенному и ничем особым не примечательному запаху.
История эта не является какой-то особо интригующей или остросюжетной. Обычная история маленькой, до удивления простой русской (в то время сказали бы – советской) семьи. Необычным было только время, в которое она происходила. Это было время войны и послевоенной разрухи, время страшного голода и лишений.
И вот в эту серую нищету неожиданно вторгался вопреки всякой логике маленький лучик света – Новый год. Загадочность русской души… Действительно, понять и объяснить ее порывы невозможно. Трудно представить, что на фоне ужасного голода и разрухи, когда невозможно свести «концы с концами», вдруг появляется в доме елка. Самая натуральная, пахнущая хвоей и с капельками влаги от растаявшего снега. В доме наступает тишина от предчувствия чего-то необыкновенного. Отец лезет на чердак и достает впдавитий виды маленький фанерный сундучок. Мы трое, мал мала меньше, затаив дыхание, следим за действиями отца. Ну, вот дверца сундучка распахнута, и оттуда появляются игрушки, настоящие стеклянные и картонные. От этой красоты дух захватывает, эмоции зашкаливают – откуда к нам такое счастье снизошло!
Процесс наряжания елки описать просто невозможно. Когда пять человек крутятся вокруг одного деревца, трое из которых делать ничего не могут, а только мешают взрослым своими советами! Как говорится, это конец света. А посему самая активная часть населения этого полуразвалившегося жилища отправляется на диван – наблюдать священное действо издалека.
В то время убранство елки дополнялось конфетами и мандаринами. И тех и других было по нескольку штучек. Для нас до сих пор остается загадкой, как и где родители умудрялись добывать такое «богатство». Это было действительно для нас огромное богатство. Мама оборачивала каждую конфетку и мандаринину в фольгу (тогда мы говорили – в «золотце») и вешала на елку, заставляя нас отвернуться, чтобы не видели, в какое место повешена сладость.
Позже нам платком завязывали глаза и предлагали наугад сорвать конфетку или мандарин.
