вступил Михалыч, причесанный, приодетый (когда успел?), почти благообразный, ведя за руку пышноволосую миловидную девицу, сколоченную ладно и крепко, так что едва втиснулась в Оксанкин сарафан, а ноги и вовсе остались босыми.
Чудо все ж состоялось, а ведь кто мог надеяться при виде останков!..
– Зовется Милицей, – негромко объявил колдун. – Поживет покуда здесь. Ясно вам?
Да уж, на нее не пожалели “мертвой воды”! Неизвестно, сколько мяса успели переварить луженые желудки Шершней, но остатков вполне хватило для воссоздания плоти – довольно сухой, впрочем, поскольку жир ушел едва не весь. Девушка сделалась такой, какой должна была стать при надлежащем уходе и нормальной жизни, без непроглядной этой нищеты и выматывающей пахоты с рассвета до заката, без скудного пайка и грубой обуви. Пожалуй, Милицу теперь не всякий признает – даже из родичей.
– Лишь бы глухоманцы не прознали, – отозвался Вадим. – Ведь бог знает, что подумают!..
Отведя взор, Руслан сурово поджал губы, решив, видно, поставить это дело под свой контроль – не глядя на то, что ему втемяшивали.
– Черт – знает, – поправил Михалыч. – Бог вряд ли… Слышь, пострел? – глянул он на Алеху. – Помалкивай! Мало мне забот без селян?
– А я, может, и не вернусь вовсе, – огрызнулся малец. – Чё мне в поселке делать? Вон с ними полечу, в Замок!
– Ага, ждут тебя там, – хмыкнул хозяин. – Все глаза проглядели!
Он провел покорную гостью к стулу, заботливо усадил. Сам разместился напротив, поглядывая то на нее, то на дочь – будто сравнивал. А скорее, не давало покоя, что он сотворил с Шершневой добычей, распятой на решетке, точно кура по противню.
Оксанка улыбнулась сочувственно и принялась разливать по чашкам настой из потусторонней травки, дымящийся странными ароматами. Дождались-таки идиллии – после всех дневных кошмаров.
– Занятно, – сказал колдун. – Ведь все понимает, все помнит, все умеет. А – нежить. Как это принять?
– Представь, что она спит, – предложил Вадим. – Мы уж чесали языки по сему поводу. Чем не летаргия? Только что гуляет да кормится… Кстати, ее-то на кровь не потянет?
– Дык не должно, – хмыкнул Михалыч. – Чай, не мертвая. Но и не живая, во как!..
Все ж не люблю трагичных финалов! – подумал Вадим. Пусть хоть надежда остается – в обличье этого симпатичного тела. А вдруг удастся полное оживление?
– И бог с ней, – сказал он. – Я надеюсь. Собственно, чего мы ждем?
Стараясь не думать о мертвецкой в подвале и пылающем за окном транспорте, Вадим стал прихлебывать изысканный чай да наворачивать рассыпчатое печенье с прозрачным вареньем – в общем, радоваться жизни, пока не свалилась на голову новая напасть.
– А ведь твой способ перекачки умений мне сгодился! – вдруг вспомнил хозяин. – Говорят, старые колдуны, помирая, вот так же делились с наследниками. – Он усмехнулся: – Но нынче время смутное, и до смертного одра могу не дотянуть.
