он Абирам».
Супруга обняла его.
«Мне не нравится, что все так обернулось, но я люблю тебя за твой поступок. Отказаться от веры – это серьезно».
«Если это делает тебя счастливой, то и я счастлив».
Мишель поцеловала Тома.
Они были женаты меньше года.
«У меня есть новость», – сказала женщина.
Муж заглянул ей в глаза, и она продолжила:
«Ты тоже станешь отцом».
Через восемь месяцев родилась Элли. Она была удивительно красивым ребенком. В первые несколько лет ее жизни дочь значила для Тома очень много, а потом все изменилось. Он стал все больше бывать вне дома, а вскоре его отлучки стали весьма длительными. И он не смог устоять перед разными искушениями. О чем он думал? В этом все и дело. Он не думал.
И Абирам. Левит?
Журналист вспомнил «Второзаконие»:
«И о Левии сказал: об отце своем и матери своей: «я на них не смотрю», и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает; ибо они, левиты, слова Твои хранят и завет Твой соблюдают. Он учит законам Твоим Иакова и заповедям Твоим Израиля, возлагает курение пред лице Твое и всесожжения на жертвенник Твой».
Поразительно, но Том до сих пор помнил эти слова – Абирам был исключительно строгим учителем. Его сын вспомнил, что после греха поклонения золотому тельцу, когда израильтяне начали возвеличивать ложного идола, левитов, которые от этого воздержались, призвали служить в Храме.
Но при чем тут Абирам?
В семье никогда не упоминалось, что их еврейские корни восходят к левитам.
Пока Том не перешел в старшую школу, они были близки с Абирамом. Единственный ребенок в семье имеет определенные преимущества – и неудобства. Он постоянно находился под неусыпным родительским контролем. Потом они начали отдаляться друг от друга, а в колледже их разногласия стали еще сильнее. А встреча с Мишель, их роман и последующий брак лишь подтвердили то, что Том знал и раньше.
Он не иудей.
Его рождение, наследственность, обычаи и долг не имели для него значения.
Мать пыталась его переубедить – возможно, она знала, что сделает муж. Но Том не сдавался. Он отказался от своего права рождения и стал христианином, чтобы порадовать жену. В течение нескольких лет они с Мишель и Элли посещали епископальную церковь, но по мере того, как он все чаще отсутствовал дома, журналист стал приходить в церковь все реже и реже. Со временем он понял, что и христианство для него ничего не значит. Он был равнодушен к божественному началу.
Еще одна неудача в жизни.
«Помирись с отцом», – сказала ему Мишель.
«Поздно», – покачал головой ее бывший муж.
«Я уже не имею значения. Мы развелись. Он будет этому рад».
«С Абирамом все не так просто».
«Я ему никогда не нравилась. Мы оба это знаем. Он винит меня в том, что ты крестился. Он любит только Элли».
«Возможно, все было не так», – подумал Том.
Возможно, в жизни его отца существовало
