style="font-size:15px;"> Думается, что для такой постановки вопроса оснований нет. Наше предварительное расследование по-прежнему не является состязательным, вся процессуальная деятельность и практически вся процессуальная власть в досудебном производстве сосредоточена в руках следователя и дознавателя. Именно они производят следственные и некоторые иные процессуальные действия, направленные на создание комплекса доказательств, с помощью которого государственный обвинитель в состязательном судебном процессе обосновывает предъявленное подсудимому обвинение. Возникающие в ходе досудебного производства вопросы, в том числе жалобы и ходатайства участников уголовного процесса, разрешаются, как правило, самим органом расследования. Однако честное признание дознавателя и следователя субъектами функции уголовного преследования позволяет и само осуществляемое ими расследование рассматривать как форму уголовного преследования, а не как полное, объективное и всестороннее исследование обстоятельств дела, провозглашаемое раньше ст. 20 УПК РСФСР. Такой характер предварительного расследования и обусловил потребность в судебном контроле над законностью процессуальных действий и решений, ограничивающих конституционные права и свободы личности, а также расширение возможностей участия защитника в досудебном производстве.
Права сторон обвинения и защиты в нашем досудебном производстве не равны. Сторона обвинения, которая несет на себе все тяготы, обусловленные обязанностью доказывания, должна иметь и имеет такие полномочия, которые позволяли бы эффективно ее выполнять[Имеющее место мнение о том, что права и возможности следователя в УПК существенно ограничены и он не в состоянии преодолевать изощренное сопротивление расследованию со стороны подозреваемого, обвиняемого, их защитников и каких-то «групп поддержки» (см.: Бойков, А. Д. Указ. соч. – С. 33), не представляется сколько-нибудь обоснованным. Следователь сегодня располагает гораздо большим арсеналом процессуальных возможностей, чем прежде, и ни прокурорский надзор, ни судебный контроль, ни тем более права стороны защиты, не могут быть рассмотрены как препятствие его законной деятельности.]. Сторона защиты в лице обвиняемого и защитника имеет гораздо меньше полномочий, но она и освобождена от обязанности доказывания. Таким образом, неравенство прав сторон в досудебном производстве компенсируется неравным же распределением обязанностей. Можно сказать, что обвиняемый защищен не столько своими правами, сколько обязанностями, возложенными на субъекты уголовного преследования.
Реальное состязание сторон в полной мере возможно лишь в судебном разбирательстве, где появляется независимый от сторон арбитр, который в силу прямого указания ст. 15 УПК не является органом уголовного преследования. Независимый суд принимает решение исключительно по своему внутреннему убеждению, по закону и совести (ст. 17 УПК). Поскольку основанием внутреннего
