во дворе. Малышня из моей группы с азартом осваивала новую извилистую, как в аквапарках, горку, и, разговаривая с отцом, я не сводила со своих подопечных глаз. Понятно, конечно, что все безопасно, покрытие пластиковое, лесенка с высоченными перилами, да еще и специальный инструктор по спорту рядом, но дети есть дети. Даже в обычных садиках родители из-за малейшего синяка скандал устраивают – а здешняя элита, как говорит наша директор, и пристрелить может.
– Значит, ты здесь воспитатель! – продолжал отец. – Ну, да! Мне же сказали: имя у вашей воспитательницы необычное Изабель Николаевна! Как я сразу не догадался!
По его лицу мелькнула и быстро растаяла улыбка. Ну, к такой реакции я привыкла. Мое французское имя в сочетании со вполне русским отчеством всегда вызывало насмешки. Сколько я натерпелась из-за него (дурацкая мамина задумка – назвать дочь в честь актрисы Изабель Юппер), что в раннем детстве, что в школе!
А мужчина (нет, называть его «папой» у меня язык больше не повернется) сказал:
– Значит... вот ирония судьбы... мой Макар будет в твой группе!
Его глаза метнулись в глубь двора, к площадке, где стояли электромобили. В одном из них – самом огромном «джипе» – важно восседал курчавый, на вид лет трех мальчишка.
– Вон он, разбойник, – махнул в его сторону отец.
Снова смерил меня взглядом и констатировал:
– Твой сводный брат. Младше тебя... на двадцать четыре года.
А тут и наша директриса подбежала. Широко заулыбалась отцу – и по размаху ее оскала я поняла: тот действительно важная птица. Начальница наша расточала улыбки строго по ранжиру – от скупой полосочки губ в адрес скромного топ-менеджера до сплошного меда подмосковному губернатору. Представила нас с отцом (вот хохма-то!) друг другу и сообщила, что его сын, маленький Макар Малыгин, действительно зачислен под мое начало.
– Очень рада... – пробормотала я.
А в голове промелькнуло: мама Макара ведь формально получается моя мачеха. Интересно, она хотя бы моего возраста? Или младше?
Удивительный все-таки вираж заложила жизнь!
Отец, видно, думал о том же. Потому что, когда директриса отошла, задумчиво произнес:
– А я думал, что наши с тобой пути разошлись навсегда...
Я пожала плечами:
– Они и разошлись. Вы – заказчик (так в нашем саду сотрудники иронически называли родителей), а я – персонал. Буду на вас работать. Точнее, на вашего сына.
И перешла к обычным для родителей новичков вопросам:
– Ему, вы сказали, три года? Расскажите, пожалуйста, что он умеет...
– Потом, – отмахнулся отец. – Лучше скажи: как мама?
В его глазах промелькнули искры явного интереса – я бы даже сказала, былой страсти.
– А что мама? – пожала плечами я. – Все хорошо. Работает.
«Все надеется на хорошую дачу накопить. Панкреатит ее замучил. Поседела вся. И с бабушкой –
