он застыл.
Две Валентины сидели за столом друг напротив друга. Периодически отхлебывая из стаканов, в которых плескался один из плодово-травяных коктейлей Валентины, они обе смотрели в окно.
– Хочешь коктейль, Миро? – не поднимая головы, спросила Валентина.
– Я что, смертник? – усмехнулся Миро. – Извините, я вовсе не хотел вам мешать.
– Ничего, – покачала головой Валентина.
Юная Вэл упорно молчала.
Миро открыл кран, налил себе полный стакан воды и залпом выпил.
– Я ж говорила, что это Миро пошел в туалет, – сказала Валентина. – Никто не способен произвести в день столько жидкости, как наш общий знакомый.
Миро хмыкнул, но Вэл даже не улыбнулась.
– Я помешал вашему разговору, – промолвил он. – Я лучше пойду.
– Останься, – попросила Валентина.
– Пожалуйста, – сказала Вэл.
– Дамам отказать не могу, – ухмыльнулся Миро, поворачиваясь к юной Вэл.
Она пихнула ему ногой стул.
– Садись, – приказала она. – Мы с Валентиной беседовали о нашем сходстве.
– И пришли к выводу, – вступила Валентина, – что я должна сойти в могилу первой.
– Напротив, – возразила юная Вэл. – Мы решили, что Джеппетто создал Пиноккио вовсе не потому, что ему хотелось сына. Ему с самого начала нужна была марионетка. А сделать настоящего ребенка ему было лень. Он хотел, чтобы марионетка танцевала – только и за нитки ему было лень дергать.
– Значит, ты – Пиноккио, – подвел итог Миро, – а Эндер…
– Мой брат не хотел создавать тебя, – сказала Валентина. – И он вовсе не желает управлять тобой.
– Я знаю, – прошептала Вэл. И внезапно на ее глазах выступили слезы.
Миро протянул руку, чтобы накрыть ее пальцы, но она резко отдернулась от него. Хотя сделала она это не специально, просто она хотела смахнуть с ресниц мешающие, надоедливые капли слез.
– Он бы обрезал нити, если б мог, я это знаю, – продолжала Вэл. – Как Миро оборвал нити, поддерживающие его старое, искалеченное тело.
Миро прекрасно помнил ту сцену. Вот он сидит в кресле космического корабля, разглядывая собственного двойника, полного сил, юного и здорового; а вот он уже этот самый двойник, всегда им был, и смотрит он на искалеченное, изломанное отражение себя. Прямо у него на глазах это ненавистное, нежеланное тело рассыпалось в пыль и пропало.
– Вряд ли он ненавидит тебя, – сказал Миро. – Я свою старую личность ненавидел.
– Ему не обязательно ненавидеть меня. Твоего двойника убила не ненависть. – Вэл старательно избегала встречаться с ним взглядом. Обследуя всевозможные миры, они много часов провели наедине друг с другом, но ни разу не касались столь личных вопросов. Она не осмеливалась обсуждать с ним тот момент, когда они оба были созданы. – Пребывая
