Никитской и Мясницкой, даровав им право убежища от царского гнева.
Согласно другой песне, Иван Грозный решил казнить сына за то, что тот сказал: главная «измена» на Руси гнездится в царском дворце. За эту правду царевичу должны были отрубить голову, взоткнув её на острый кол. Гонец царевича успел прискакать к «дедушке, к любимому царскому дядюшке Никите Романовичу». Тот в «одной тоненькой сорочушке без пояса, в одних шелковых чулочках без чоботов» прискакал к месту казни и заменил царевича своим любимым ключником, готова которого и оказалась на колу.
В третьей, более поздней песне царевич Иван прямо указал на изменников – бояр Годуновых. Никита Романович прискакал на неоседланном коне аж из своего села Романовского (Преображенского), спас царевича и увёз его назад в село. Вместо царевича кровожаждущему Малюте был отдан конюх. Увидав окровавленную голову, царь упал в обморок, а потом трое суток не пил и не ел. На похоронах «царевича» Годуновы нашептали Ивану Грозному, что Никита Романович в своём селе весело пирует. Боярина схватили и приволокли к царю. Тот проткнул ему ногу посохом и стал спрашивать, как он мог пировать, когда у государя «кручина несносная». Убедившись, что его сын жив, тиран на радостях спросил:
А чем боярина пожаловать,
А старого Никиту Романовича?
А погреб тебе злата-серебра,
Второе тебе питья равного,
А сверх того грамота тарханная:
Кто церкву покрадет, мужика ли убьёт,
А кто у жива мужа жену уведёт
И уйдёт во село во боярское,
К старому Никите Романовичу, —
И там быть им не в выдаче.
Из песен видно, что народ восхвалял Никиту Романовича Юрьева не просто за спасение царевича – скорее всего, мифическое, – а именно за защиту простых людей. Именно по ним наносила главный удар опричнина, именно они были истреблены в стране более чем на три четверти, так, что Московская Русь осталась без рабочих рук и простых воинов. Противниками доброго боярина выступают потомки татарского мурзы Годуновы. Даже боярин Малюта Скуратов-Бельский, главный палач у злого царя, и тот слушается Никиту Романовича и не убивает царевича, которого Годуновы хотят злобно извести.
Противопоставление русских, Никиты Романовича и даже Малюты, нерусским, с которыми связывали истребление народа царём, было в общественном сознании очень острым. Люди просто не могли поверить, что православный царь способен сам настолько возненавидеть собственный народ. В ещё одной песне о Никите Романовиче пели о свадьбе Ивана Грозного с черкесской княжной Марией Темрюковной. На пиру брат новой царицы Мамстрюк Темрюкович унижает русских, похваляясь, что никто из них не сможет померяться с ним силой. Но Никита Романович призывает борцов, которые одолевают кавказского богатыря и срывают с него всю одежду. Мамстрюк жалуется на них царю, но тот радуется победе соотечественников:
А не то у меня честь в Москве,
Что татары те борются;
То-то честь в Москве,
Что русак тешится!
Разумеется,
