менее скептическим выражением лица.
– Вижу, особого желания поладить хоть со своей новой семьей, хоть со мной у тебя нет, Реджи. Я тебя совсем другим помнила, но ты сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, и, кажется, ничему не учишься.
Я кивнул.
– Ты права, я не ставлю перед собой задачу непременно подружиться с кем бы то ни было. Даже с тобой, не восприми как колкость. И если мы поладим – то при условии, что твоих усилий на это будет потрачено не меньше, чем моих, насильно мил не будешь, знаешь ли, дружба и симпатии – это двустороннее явление. А вот что ты имела в виду, говоря, что я ничему не учусь – я не понял.
Анна сделала неопределенный жест.
– Плохо быть на ножах со своей семьей. Ты не ладил всего лишь с одним Томасом, я, правда, не знаю, чего вы не поделили и кто там виноват, но… Вспомни, чем это для тебя кончилось.
Я улыбнулся в ответ:
– Я-то жив и здоров. Ты лучше вспомни, чем это закончилось для него.
Проняло. Анна внимательно смотрела на меня несколько секунд, потом сказала:
– Не надо пускать пыль в глаза. Это не ты его убил.
– Ты права, – согласился я, – но есть кое-что, чего ты не знаешь. Я не убил Томаса по той простой причине, что опоздал. Статуэтка, которой якобы он был убит, – это моя статуэтка, и на место преступления принес ее я. Я собирался расколотить в его комнатах все, что представляло для него ценность, в первую очередь винтажные пластинки, а попадись мне под руку он лично – то и его тоже. Но – пришел, вляпался, офигел, поскользнулся…
– Хм… Как ты собирался с ним справиться? Он вроде как собирался уже сдавать испытание на третий уровень, нет?
– Мне на тот момент было все равно, ты же не думаешь, что я шел к нему со статуэткой совершенно спокойный такой и с планом в голове? Я не хладнокровный убийца, просто кровь темных альвов закипела. К тому же Томас ленился учиться и при своем втором уровне плохо владел техниками как атаки, так и защиты. Потому еще не факт, что смог бы что-то противопоставить грубому физическому удару. Но дело не в том.
В этот момент отворилась дверь и вошел камердинер Михаил, держа в руках моток.
– Ваша веревка, сэр. Простите за задержку – ходил в кладовую за новой.
– Спасибо, Михаил. Это все.
Он повернулся на пятках и вышел, притворив за собой дверь.
– Зачем тебе веревка? – подозрительно спросила Анна.
Хе-хе. Я раскусил вас, родственнички. Михаил конечно же заподозрил неладное и доложил, а сестрица пришла на разведку.
– Сейчас сама увидишь. Хорошо, что дед тебя сразу прислал, не пришлось просить слуг подсобить, а то они бы могли подумать лишнее. – Я взял с кровати подушку, приложил ее к мраморной колонне и сказал: – Вот так ее подержи, пожалуйста.
Анна, держа подушку и глядя, как я приматываю ее веревкой к колонне, не утерпела:
– С чего ты взял, что меня кто-то прислал?
– Хочешь,
