человека или от причинения такого же вреда его здоровью.
4. Соотношение размеров причиненного и предотвращенного вреда в состоянии крайней необходимости – непростая проблема, особенно когда необходимо сопоставлять разноплановые ценности. Она, однако, облегчается указанием закона (ч. 2 комментируемой статьи), что превышение пределов крайней необходимости влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
Это следует понимать так, что при превышении пределов крайней необходимости виновный осознает, что для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и другим пра-воохраняемым благам, он причиняет вред равный или более значительный, чем предотвращенный, желая или сознательно допуская это. В ином случае, когда лицо не предвидело причинения вреда равного или более значительного, чем предотвращенный, а лишь должно было и могло это предвидеть или же предвидело такую возможность, но самонадеянно рассчитывало на то, что подобное не случится, уголовная ответственность исключается.
5. Нарушение условий правомерности крайней необходимости, т. е. превышение пределов крайней необходимости, рассматривается в УК как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61).
6. Ошибочное представление лица о причинении им вреда пра-воохраняемым интересам в состоянии крайней необходимости может исключать ответственность в силу отсутствия вины или влечь ответственность лишь за неосторожное преступление.
Статья 40. Физическое или психическое принуждение
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).
2. Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса.
1. Законодатель без достаточного основания определил физическое или психическое принуждение как самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния. Если имело место физическое принуждение типа непреодолимой силы, вследствие которого лицо, причинившее вред охраняемым уголовным законом интересам, не могло руководить своими действиями (бездействием), тогда отсутствует деяние (действие или бездействие) в уголовно-правовом смысле как элемент объективной стороны состава соответствующего преступления, поскольку таковым признается лишь волевое поведение человека, когда последний свободен принимать решения. Уголовные дела, возбужденные по фактам причинения вреда в результате подобного физического принуждения, должны прекращаться вследствие отсутствия
