на слоях ракушечника. Только на одной из диких окраин, вблизи ростовской стены, метро на протяжении километров трёх, не более, и теперь уходило под землю.
Редко, но он бывал в тех местах. На той окраине…
Там, вдали от центра, располагались совершенно жуткие, на его взгляд, сооружения. Например, завод по производству синтепродуктов: спиралевидное, уходящее, как казалось, за небесный свод, здание, растущее из чего-то, похожего на прозрачно-зеркальную вавилонскую башню, которая вверху, постепенно сужаясь, вдруг снова переходила в другую точно такую же, широкую снизу, пирамиду. Здание немного шаталось, как колос на ветру, однако не заваливалась. В этом здании из прозрачного металлопласта выращивали синтекорма и «фасовали» разнообразные «макдональдсфуськи», по выражению его приятелей… То есть, всяческий попкорн, чипсы и прочее, на перекуску.
Рядом с этим заводом был ещё Аграр Биг Юзин, снаружи смотрящийся как огромное черное здание без окон, иглой прокалывающее небо. Из искусственного мрамора. На конце шпиля-иглы был водружен громадный памятник быку-клонингу, мясо которого выращивали все этажи этого заведения в грандиозных масштабах. Перед этим комплексом, дополненным бетонными сараюшками, пристроенными с обеих сторон, величиной каждая с большой стадион, какой-то «крейзибичбой», если ругаться на пергазетном сленге, из «анкюлотников» (административных чинуш) расположил «вечный огонь» – голографическую иллюзию огромного огня, высотой в несколько метров.
В этом комплексе приходилось по газетным делам бывать некоторым обозревателям, коллегам Иоганна. Они говорили, что внутри предстает зрелище не для слабонервных. Громадные, растущие на глазах, ляжки, сердца, печёнки… «Росли бы уж лучше готовые колбасы, что ли», – думал Иоганн, слушая подобные рассказы. Он нередко размышлял о том, что это здание является символом прошлой эпохи. Ушедшей цивилизации, остатком которой и являлся его Ростов, «вечный» город Солнца… И глыба ушедшего, но застывшего куском прошлого была неоднородной: от нанотехнологий и института клонирования до сортиров на улице и развалюх – курятников, в которых жили люди. При этом что-то из бывших достижений науки было забыто, что-то запрещено. Странный, безумный мир на окраинах вселенной…
Размышляя почему-то об этих жутких окраинах, на что сподобили его мысли о жаре и тесноте вагона метро, вовсе сейчас не подземного, он доехал до своей станции. У газетного киоска, наверху, Иоганн на минуту задержался. Поискал глазами, по ежедневной привычке, среди всяких там «Новостей спорта», «Плейбоев» и многочисленных «Личных дел» и «Секс-новинок», свою родную «Новости дня»…
«Достойная, беспристрастно говоря, газетенка, – усмехнулся он, окинув взглядом и другие издания. – Даже чуть-чуть информации есть. Дезы, конечно, больше. Но – как иначе? Нужно же развлечь публику. Ну, и политика, однако… А значит, сплетен побольше, или полить кого грязью, под заказ… Да, с нашей по читаемости
