и прикрыть глаза. Последней мыслью было, что Данька все же молодец. Я уснула.
Пробуждение налетело на меня вихрем Женькиной суеты. За окном уже во всю светило солнце, день был в разгаре. Долго я не могла понять, где нахожусь. Вокруг летала Женька, она была повсюду, выскакивала со всех неожиданных сторон, атакуя мой дремлющий мозг как иглами, короткими, бессвязными фразами. Но вернуть меня к жизни мог только душ и чашка кофе. Из ванной я вышла в Сашкином халате, упала на стул в столовой и сделала пару глотков обжигающего напитка. Женька кинула на стол пачку «Мальборо». Сознание постепенно стало возвращаться. Дети хаотично циркулировали по квартире, похоже Женька совершенно запугала их своей жаркой деятельностью. Пришлось самой ловить Даньку, чтобы наконец расцеловать и поздравить с грядущей поездкой.
Женька нетерпеливо ожидавшая, когда я буду в состоянии осмысленно общаться с ней, взвилась, утолкала детей в их комнату и вскоре вернувшись, налетела на меня фонтаном информации.
– Все очень плохо, – выдала она мне в лицо фразу, которая явно долго разрывала ее изнутри. Похоже, ей сразу стало легче. Я еще не была настроена на общение. Мне вообще было совершенно не по вкусу все, что происходило. У меня были планы, свои дела, выходные, наконец, которые хотелось провести на свой вкус, вместо этого я сижу в чужом халате, в неуютной, огромной квартире и пью противный, растворимый кофе. Когда я приду в норму, я, конечно, включусь в ситуацию, но пока меня все это откровенно раздражает и не больше. Женька повествует, ну что ж, пусть тараторит, на ответные реплики я пока не способна. Но Женька меня знает не первый день и она не настаивает на диалоге, пока ей достаточно того, что я готова впитывать новости, а новости были не особенно веселые:
– Ты подумай только, – подобно мопедному двигателю тарахтела Женька. – Матвею собираются предъявлять обвинение в похищении человека. Уже было опознание, какой-то там свидетель видел, как он с друзьями запихивал к себе в машину кого-то и кто-то видел, как они тащили тело в наш крематорий. Сейчас машину забрали на экспертизу. Матвей вызвал своего адвоката, Сашка уже говорила с ним, но ничего толком не ясно, понятно только, что похитили этого кого-то совсем рядом с крематорием. Они совершенно уверены, что это был Матвей… Боже мой, по-моему его посадят, вот-вот, вроде после выходных ему предъявят обвинение и все. Бедная Сашка, ты бы ее видела, она за одну ночь постарела лет на восемь. А ведь могут и ее посадить, ты же была с нами, слышала, он так и сказал. А что с Костиком будет… ой, что же это делается… – и она принялась кудахтать, то и дело прокручивая свой рассказ в обе стороны. Докурив сигарету, я немного вернулась к жизни, глотнула кофе.
– Разберутся, – выдавила я из себя первое, на что была способна. Надо готовить завтрак детям, похоже, что Сашка на данный момент хозяйка никакая.
– Разберутся? – Женька чуть не грохнулась со стула, она надулась как воробей на морозе, хлопая ртом. – Да ты слышишь, что я тебе говорю? Даже адвокат ничего не говорит точно. Может
