можно вписать что угодно;
– человек – существо формируемое социально: аристотелевское «общественное животное»; все в нем – от работы внутренних органов до мышления – зависит от внешних воздействий, от внушения и обучения; все поведение складывается из немедленных или отсроченных реакций на стимулы, из рефлексов и навыков разной сложности;
– все в человеке можно причинно объяснить, все изучаемо в эксперименте;
– души, тем паче бессмертной, нет, а если и есть, как теперь, после советского перерыва, у нас модно вслух заявлять, то к реальности она не относится; для конкретной жизни важна только совокупность условных рефлексов, навыков и реакций, она же личность, которую можно сделать такой или эдакой.
В сущности, из того же, только с других боков и в других словах, исходят и психоанализ, и НЛП, и дианетика с ее сдутой с чужих тетрадей концепцией «инграмм», и еще многие школы и течения внутри и около психологии, аукающиеся и воюющие друг с дружкой.
ОК – Все те же перекодировки?
– При жизни моего поколения происходила взаимная перекодировка религиозного сознания и коммунистической идеологии, коммунизма и фашизма, – конвертация туда и обратно, каждой из сторон яростно отрицаемая. Сегодняшний постсоветский менталитет – перекодированный советский, очень легко узнаваемый. «Единая Россия» – перекодированная КПСС. В советском же менталитете, как живо я ощутил, пожив в 70е годы в деревне, содержался огромный пласт менталитета феодально-крепостнического. В букваре – помните? «Мы не рабы. Рабы не мы». Без частицы «не» – сущая правда.
Неосознаваемая перекодировка – механизм передачи психосоциальной наследственности. Им и сохраняется тяжко-инертное, как земное ядро, общественное подсознание.
Большинство неправильных шагов совершаются стоя на месте.
Свобода – это то, что делаешь с тем, что сделали с тобой.
Бизнесмен является на прием к психоаналитику и спрашивает:
– Мне каждую ночь картошка в мундире снится. К чему бы это?
– Как к чему? Все очень просто, – отвечает психоаналитик, – возможны только два варианта: или вас по весне посадят, или по осени уберут.
Лав стори: тупик с поворотом
…Моя Розочка, я ужасный грешник, знаю, но обещай мне, что сердце твое и тело будут моими… Каждая моя клеточка принадлежит тебе, каждая в отдельности и все вместе…
Это не цитата из любовного романа, нет, это документ. Слова из письма, опубликованного в газетах и прочитанного сотнями тысяч людей. Первой прочла их особа, которой они были адресованы. А потом та, которой лучше было бы не читать.
…Я мог бы стать еще более твоим только в одном случае: если бы хирургическая операция сделала нас одним организмом, о, я хотел бы, чтобы это и было так… Я хочу удрать с тобой на Северный Полюс, где день и ночь длятся по шесть месяцев,
