Лиз совсем не помнила. Да, провалы в памяти ни к чему хорошему точно не приведут, грустно – подумалось ей.
– Мы бы хотели продолжить нашу беседу за ужином, – вдруг высказался Грэхем О' Кифи, и оказалось, что вечер пока ещё только начинается.
– С большим удовольствием – согласился Балтазар.
– Лиз, конечно же, к нам присоединится. Не так – ли, Лиз?
– Да, обязательно.
– Давайте встретимся через час в «Гиппо» на бульваре Монпарнас, – предложил Балтазар.
– Договорились! Замечательно! – Анабель заметно оживилась известием о предстоящем ужине, в отличии от Лиз, которая и так недолюбливала деловые ужины, а сейчас чувствовала себя жутко уставшей, но деваться опять было некуда. Проводив гостей, Балтазар вернулся в комнату для встреч. Лиз сидела у стола и нервно курила.
– Фостер, здесь не курят, ты забыла? Я думал, ты бросила.
– Нет, я прекрасно помню и знаю. Вчера не курила, сегодня с утра снова курю. Причём тут курение, нужно запретить, пить кофе, вот это точно!
– Кстати, почему ты поменяла программу презентации, она ведь была немножко другой?
– Немножко?! Я всё поменяла! Пролила, чёртов кофе на клавиатуру, и она заглохла!
– Имей в виду Лиз, если нас прикроют, это будет твоя вина!
– Совсем нет, Хемиш, во всём будет виноват этот дурацкий кофе!
– А ты возьми и напиши, когда тебя с позором выгонят, что в твоём увольнении виноват не я, не акционеры, а тонизирующий, вкусный, чёрный напиток.
– Обещаю, что напишу. Если до того не стану инвалидом, потому – что, свою правую руку, я уже не чувствую, а ты всё время лезешь с нотациями и ехидничаешь!
– Я не ехидничаю, я тобой восхищаюсь, хотя выглядишь ты с этими пятнами на блузке, совсем не так как подобает моему заму.
– А как подобает заму?
– Ну, в мокрой полосатой пижаме, например.
– Иди к чёрту!
– Я понял, что это твоя любимая фраза. Ну что, пошли? Поедем на ужин, на моей машине?
Ничего не ответив, Лиз вместе с Балтазаром вышла на улицу, и, подойдя к его машине, открыла переднюю дверь. Уверена она была только в том, что предстояло провести минимум часа два в обществе людей, которые были ей не очень симпатичны, включая того, кто сидел за рулём и напевал себе под нос какую-то старую песенку из репертуара Фрэнка Синатры.
Глава 4
Как и следовало ожидать, утром в субботу у Таши болела голова. Она не просто болела, она раскалывалась. Никому, включая её пса, до этого не было никакого дела. Пёс весело бегал по квартире, предвкушая долгожданную прогулку.
Таша влезла в джинсы, напялила на себя толстую, тёплую, но неудобную куртку цвета хаки, которая больше подходила для полярных экспедиций, подняла капюшон отороченный мехом, быстро взглянула на себя в зеркало и хотела было крикнуть
