не получалось встроиться. И Леся находилась там, внутри, а он – снаружи, как ни старайся. И ни черта, ну совершенно, не понимал из их разговоров.
– А ты любишь эротическую поэзию?
Спросила Леся, и он глупо вздрогнул, и напоролся на чей-то локоть, и не придумал ничего более умного:
– Ну да.
– Все мальчишки тащатся с Нечипорука. А по-моему, он брутальный.
– Ну да… немного.
– А кто твой любимый поэт?
Они шли по лабиринту неосвещенных улочек – для него лабиринту, а все остальные шагали бодро, уверенно ориентируясь тут, как и в эротической поэзии, о которой Богдан вообще знал только то, что Леся… Вспомнил имя:
– Арна.
– Скажи? Арночка солнце!
– Ну да.
– Силлабо-тоническая система потеряла актуальность еще в позапрошлом веке, – сказал кто-то, наверное филолог, в Леськиной компании всегда было полно филологов, причем парней!.. и Богдан прикусил язык. Ляпну еще что-нибудь… Они все будут смеяться. И Леся.
Компания свернула, вышла на более-менее освещенную улицу, и он сообразил наконец, где это: она примыкала к универу, не с той стороны, где парк, а с другой. Навстречу попались какие-то незнакомые – ему – девчонки, стопроцентно филологини или инязовки, Леся притормозила и почмокалась с одной из них.
– Как там? Началось?
– Нечипорук уже читал. А вообще ужас, столько народу, в проходах толпятся… Мы решили, ну их.
– Блин. А мы сидели, как идиоты, ждали какого-то Леськиного физика.
Кто это сказал, Богдан не заметил, да и какая разница, кто именно, Леся и не подумала с кем-то его знакомить в своей компании, и правда – зачем они его ждали, зачем она позвонила?.. Сидел бы сейчас спокойно в «Подвале»… да нет, уже не сидел бы, аккумулятор сдох. Ну, значит, бродил бы по улицам, а потом поехал домой последней маршруткой. Еще не поздно так и сделать. Если они сейчас передумают и решат никуда не идти…
– Леська, а нам точно туда надо? Все равно мест нет…
– И Нечипорук отчитал, жалко. Может, разбегаемся? Поздно уже.
Домой. Ее, конечно, кто-нибудь проводит. А я успеваю на маршрутку, доберусь уже к десяти. Ганька, будем надеяться, давно и прочно залипла в жежешечке, а вдруг повезет и она вообще не придет сегодня ночевать, у нее вроде бы новый пацан, досталось же кому-то счастье. С отцом, по идее, все нормально, по вечерам еще неделю футбольный чемпионат, а второй канал у нас не ловит – то есть батя, сто процентов, у соседей. Единственное, мама. Но если с ней автоматически соглашаться, как он давно уже научился, а главное, вовремя вклиниться и попросить поесть… Короче, есть шансы, что на весь оставшийся вечер меня оставят в покое.
– Богдасик!
Девчонки-филологички прошли дальше, а Леся обернулась и каким-то образом оказалась прямо перед ним, близко-близко, в упор, на расстоянии протянутой руки. И протянула руку!
– Ты же идешь? Арна не читала еще!
Он переложил тяжеленный ноут в левую, едва не упустив его под ноги в последний момент. Поправил
