хуже последней девчонки! Нет, я не так думаю! Для меня дочь дороже, ближе всех! Для счастия дочери я готова пожертвовать жизнию!.. а для тебя все равно, существует она на свете или нет; счастлива или изнывает в своей каморке, как в тюрьме!.. Она же виновата, что родилась на свет с чувствующей душой, с сознанием своего достоинства и не в состоянии пожертвовать собою против сердца, отдать руку без разбора первому, кто бы вздумал ангажировать ее на супружество. Это не кадриль-с!
– А вот потому-то, что не кадриль, я и думал, что не на балах надо искать пары.
– А позвольте узнать, где же? Где девушка может показать себя?
– Помнится, что ты показалась мне у себя дома.
Этот супружеский комплимент смутил несколько Софью Васильевну; она припомнила, как ее суженый прошел мимо окна, взглянул и – дело кончено.
– Теперь уже не те времена, – сказала она вздохнув, – суженых не высидишь и не заманишь через окно.
– Да, именно теперь и именно Саломее уж не только высидеть, да и не выездить на паркете в галоп человека по сердцу, – сказал Петр Григорьевич вздохнув. – Вот уж десять лет как она высматривает не в окно, а в лорнет, да никого не видит. Вот уж года с два как понадобилась приправа к девической красоте.
– Как тебе не стыдно!.. Лучше бы ты думал, как поправить наши дела. Как хочешь, а в именины Саломеи надо дать бал… некоторые почти уж званы… об нем уж говорят…
– Пусть говорят.
– Помилуй! я знаю, что почти все мои знакомые готовят уже наряды.
– Пусть готовят.
– Это страм! У Саломеи есть надежды на князя…
– Не договаривай! пустяки!
– Отчего пустяки?
– Ну, что говорить, когда ты сама это знаешь.
– Боже мой! что ж мы будем делать!
– Ничего; не дадим бала, и кончено.
– Как это можно!
– Не звать – и кончено!
– Как это можно! Многие приедут и незваные.
– Запереть ворота!
– Помилуй! тебе кажется все это забава.
– Нисколько. Кто приедет – отказать.
– Без причины!
– Сказать, что кто-нибудь болен.
– Я этого на себя не возьму, ни на себя, ни на Саломею! Я не хочу накликать болезни.
– Сказать, что я болен; я, пожалуй, залягу в постель и пошлю за доктором.
– Нет! я не в силах этого перенести! я продам все свои брильянты и жемчуга и непременно дам бал.
– Неси последнее со двора! – вскричал Петр Григорьевич с досадой, – и пойдем по миру!.. Говорю тебе коротко и ясно, что если я не употреблю всех последних средств на уплату долга в Опекунский совет[15], то – мы нищие! Три года неурожай, вместо тридцати тысяч доходу именье съело меня, а все-таки одна на него надежда поправить свои обстоятельства. Теперь рассуждай как хочешь, что лучше: сберечь ли имение, или докапать его.
– Но неужели нет никаких средств на эту зиму? Я тебе ручаюсь, у Саломеи
Опекунский совет – учреждение по охране правовых и имущественных интересов лиц, не способных самостоятельно действовать по малолетству или психической неполноценности. С 1838 года функции Опекунского совета были расширены образованием при нем вдовьей и ссудной кассы, что превратило его в ссудно-сберегательное, выполняющее кредитные операции учреждение.
