в чем разница.
– Наверное, в том, что одна из них длиннее, – предположила Шаллан.
– О, да вы и впрямь умница.
Ялб что-то сказал вознице на том же резком языке, и человек ответил.
– Длинная дорога позволяет как следует рассмотреть город, – перевел Ялб. – Короткая ведет прямиком к Конклаву. Глядеть там особо не на что, по его словам. Думаю, он понял, что вы здесь впервые.
– Я так сильно выделяюсь? – Шаллан покраснела.
– Э-э-э, нет, светлость, конечно нет.
– То есть я столь же заметна, как бородавка на носу королевы.
Ялб рассмеялся:
– Боюсь, что да. Но по-моему, нельзя попасть куда-то во второй раз, не побывав там впервые. Всем иногда приходится быть в центре внимания, так что лучше уж выделяться так мило, как вы!
Ей пришлось привыкнуть к легкому флирту со стороны моряков. Матросы никогда не были слишком уж прямолинейны, и она подозревала, что жена Тозбека строго поговорила с ними, когда заметила, как Шаллан краснеет. В доме ее отца слуги – даже полноправные граждане – боялись лишний раз открывать рот.
Возница все еще ждал ответа.
– Короткой дорогой, пожалуйста.
На самом деле ей хотелось проехаться живописным путем. Она наконец-то в настоящем городе – и отправляется прямой дорогой? Но ее светлость Ясна слишком неуловима, словно дикий певунчик. Лучше уж поспешить.
Главная улица шла то вверх, то вниз, так что даже короткая дорога позволила Шаллан многое увидеть. От неимоверного количества странных людей, видов и звенящих колокольчиков голова шла кругом. Девушка откинулась на спинку сиденья и смотрела во все глаза. Дома отличались по цвету, и это явно неспроста. Лавки, где продавали одинаковый товар, красили в одинаковые цвета: в фиолетовый – для одежды, в зеленый – для еды. Жилые дома тоже подчинялись некой закономерности, которую Шаллан не могла понять. Цвета были мягкими, вымытыми, приглушенными.
Ялб шагал рядом с ее повозкой, и возница заговорил, обращаясь к ней. Ялб переводил, держа руки в карманах жилета:
– Он говорит, этот город особенный из-за лейта.
Шаллан кивнула. Многие города строились в лейтах – местах, защищенных от Великих бурь скалами.
– Харбрант – один из самых защищенных больших городов в мире, – продолжил переводить Ялб, – и колокола это символизируют. Говорят, их впервые начали использовать, чтобы предупреждать о наступлении Великой бури, поскольку на предвещающий ее слабый ветерок люди не всегда обращали внимание. – Ялб помедлил. – Ваша светлость, он болтает, потому что хочет получить большие чаевые. Я слышал эту историю, но считаю ее полной чушью. Если ветер дует так сильно, что колокол шевелится, люди его и сами заметят. И вообще, разве трудно заприметить, что на голову льет как из ведра?
Шаллан улыбнулась:
– Ничего, пусть продолжает.
Возница
