style="font-size:15px;"> – А правда то, что говорят о японцах?
– Насчет японцев это была пропаганда, ее запускали специально, чтобы солдаты их ненавидели.
– Я не про войну. Я про их удивительную изобретательность в этом деле.
– Да я понял, понял.
– Разве не удивительно, что японцы к этому подходят так серьезно?
– Ты имеешь в виду их страсть к экспериментам?
– Ты это о чем?
– Об экспериментах.
– Так я и говорю: разве это не удивительно?
– Не знаю.
– А ты был когда-нибудь в постели с японкой?
– Да, но ей приходилось притворяться китаянкой, потому что это было во время войны.
– Ну и как? То, что о них говорят, все правда?
– Да она-то сама была местная, родилась в Калифорнии, а я с ней был один раз и ни о чем таком не спрашивал.
– Да я же не о том, чтобы ты ее о чем-нибудь спрашивал. Нет, вы посмотрите на него! – усмехнулась она. – Ну, ты от этого прямо дурачком становишься. – Смеясь, она выгнулась, приподняв зад. – Если тебе так уж хочется, если тебе непременно надо это дело повторить, давай, вперед! Я могу сколь ко хочешь.
– Не надо вкладывать мне в голову свои желания.
– На твою голову я даже не смотрю. Голова дана тебе для твоего искусства, а мне до него нет никакого дела. Я это к тому, что если тебе надо еще, так пожалуйста, кто тебе мешает, делай все, что хочется.
– Мне хочется почитать.
– Что-то по тебе не скажешь, что тебе хочется читать. – Посмеиваясь и наблюдая за ним, глядя ему в глаза, она принялась медленно вращать большим и круглым белым задом.
Он встал, улыбаясь тому удивлению, которое она в нем вызывает. Надо же, ведь она все еще совершенно его не знает! Он стоял и смотрел, как она медленно вращает задом, глазами выжидательно следя за ним. Ей хотелось, чтобы все было славно и гладко, хотелось, угадав его мысли, понять, что делать, как себя вести, и тут она почувствовала внезапный ожог от удара его ладони. Она вскрикнула, вновь почувствовала ожог, снова вскрикнула, засмеялась, вскочила на ноги и кинулась бежать. Он поймал ее, она снова почувствовала ожог от его удара, на этот раз более сильного. Еще раз и еще, он бил, она смеялась, обзывала его по всякому, а он продолжал ее шлепать, пока она не взмолилась, мол, перестань, а потом заплакала, сжавшись и пытаясь спрятаться, обиженная и жалкая. Он закурил сигарету и спросил, не слишком ли это было неожиданно.
– Ты гад. Подлый обманщик, я думала, ты меня приласкаешь. А ты мне сделал больно, ты избил меня. Ты так избил меня, что я больше не забеременею, потому что ты бил меня даже по тому месту, которым беременеют, ты подлый гад, у тебя больше не будет от меня детей, я думала, ты хочешь поиграть, думала, ты будешь ласкать меня, – ну, один раз еще ладно, ну два, но потом ты меня просто бил, подлый ты гад!
– Успокойся. Ты так разбудишь детей.
– Не хочу больше с тобой разговаривать.
Теперь она была просто зла, она уже
