этот парень, сейчас больше счастлив, чем если бы сам был признан мастером.
Более того, он, этот парень, отдавая мне первенство, радуется гораздо больше меня.
Чему же?
Папа Адель
– Открой глаза!
Я открываю. Надо мной – строгое лицо какого-то старика, седого и бородатого. Брови густые, кустистые, прямой нос с хищным разрезом ноздрей. Глаза черные и внимательные, как у Адель. Ее отец? Дышит как-то тяжело, напряженно. Изо рта у него пахнет луком.
– Хочешь разобраться во всем, что происходит в мире со времен открытия братьев Лемье, и попытаться устроить жизнь по справедливости? – спрашивает он грубовато, напористо.
– Папа, да ведь в том-то и дело, что он не хочет! Это ты должен захотеть! – говорит Адель, она где-то рядом, сзади меня. Я лежу на кожаном диване, в комнате, заставленной шкафами, полными книг.
– А-а-а… Извини, дочка, запутался, старый стал совсем. Подтверждаю словами: хочу, чтобы этот неизвестный мне мужчина по просьбе моей любимой и единственной дочери захотел разобраться во всем, что происходит в мире со времен открытия братьев Лемье, и попытаться устроить жизнь людей по справедливости. Даю ему треть моего соответствующего желания.
– Пап, дай ему половину!
– Цыц, дочка, я его не знаю – для начала хватит и трети. Смотри мне прямо в глаза!
Последняя фраза обращена ко мне. Я гляжу в его темные, бездонные зрачки, как в колодец. Вспышка! Меня ослепляет. Я вскакиваю с места, отталкивая старика.
Очень хочется есть. И – разобраться в том, что происходит в этом мире, и попытаться устроить жизнь по справедливости.
Я кричу:
– Как это может быть, что люди сотнями умирают, никому не нужные, как скот, на какой-то там поляне, и никто не приходит и не делится с ними своими желаниями, как вы сейчас со мной? И кто это такие – братья Лемье? И что у них за открытие? И как это случилось, что человеческие желания можно продавать, дарить и покупать?
Адель довольно потирает руки. Старик улыбается в седые усы – он, как видно, не такой уж строгий. Он протягивает мне старые джинсы и клетчатую рубашку.
– Оденься, а то ведь в пижаме далеко не уйдешь. Кстати, меня зовут Витель. А тебя?
– Извините, но я не знаю.
Адель идет в другую комнату, зовет за собой:
– Идем, поедим, чаю выпьем!
Оттуда вкусно пахнет жареной картошкой, грибами и луком. Я захожу за шкаф, переодеваюсь.
Витель говорит мне:
– Каждый день, если нам удается заработать денег больше, чем необходимо, мы покупаем на них желания. Поздним вечером мы выходим на поле и дарим эти желания тем несчастным… Одному или двум. Кому повезет…
Старик говорит тихо, взволнованно.
Штаны немного великоваты, зато рубашка – в самый раз.
Я говорю ему:
– Спасибо! Извините, я не знал… Я не вас имел в виду…
Витель берет меня за руку и ведет за собой.
– Проблема
