уха слышал, как Митька ровно объяснял брюзжащему зануде, что арестовывать эдакую прорву народа мы не будем и расстреливать никого не станем и каторги для детей от трёх до семи у нас законом не предусмотрено, а если у Назима прописка азербайджанская, так про то у Яги спросить надобно, а она вмешательств в свою личную жизнь очень не любит.
Дальше я уже просто ускорил шаг, потому что нервов моих на них всех не хватит. А Филимон Митрофанович, тот, известно, без звиздюлей как без пряников, правильно его Митя послал: бабке только намекни на прописку, она и сама, поди, из нелегалов, всю молодость по лесам да болотам в избушке партизанила.
– Как сам? – Я вопросительно кивнул на дверь в малые покои государя.
Двое стрельцов из охраны Гороха неопределённо пожали плечами.
– Опять пишет?
– Угу, – кивнули они. – И всю ноченьку писал. Матушка плакала ажно… Говорит, будто это узкоглазые его чем заразили.
– Ладно, посмотрим.
– Ты уж полегче там, сыскной воевода. Не ругай его так уж… под впечатлительностью государь…
Короткая предыстория. В двух словах. Неделю назад наше Лукошкино посетила с дружественным односторонним визитом японская делегация с Хоккайдо. Что-то выторговывали насчёт леса и островов. Подарили батюшке царю красивые гравюры, два веера, самурайский меч и томик стихов то ли Васё, то ли Масё. Горох попросил перевести, весь вечер хихикал: типа три строчки не поэзия, так и любой дурак сможет. А потом подсел…
– Ирассей массей! – по-японски приветствовал меня русский царь, не отрывая глаз от созерцания маленькой сосны бонсай в крошечном горшочке. – Заходи, Никита Иванович, друг сердечный. Посидим, чайку зелёного выпьем али саке пригубим по чуть-чуть? О, у меня как раз есть новенькое хайку на эту тему: «Друг в дом мой вошёл и сандалии снимать начинает… Быстро открою окно!»
– Это… вы… про меня?! – не веря своим ушам, едва выговорил я.
– Не-э… – Государь обмакнул кисточку в тушь и, от усердия чуть, высунув кончик языка, начал что-то быстро рисовать на листе рисовой бумаги. – Это я про боярина Кашкина. Хочешь, я о любви почитаю? Тоже совсем свежее… «Выпить жена не даёт, а до свадьбы сама наливала… вот они бабы!» Как тебе?
– Жизненно, – прокашлялся я, снимая обувь и без приглашения садясь на новую циновку.
Первую чашечку саке, размером с напёрсток, гостеприимный Горох церемонно булькнул мне сам и многозначительно подмигнул – японские традиции не позволяют самому наливать себе алкоголь.
– Царица не застукает? – на всякий случай уточнил я, наливая ему ответную.
Выпили не чокаясь. У обоих на мгновение скуксились физиономии (всё-таки тёплая разбавленная водка – дрянь несусветная!), но оба сохранили лицо. В том смысле, что не закашлялись, не поперхнулись и не выругались матом.
За дверью
