отец, рабочий автомобильного завода “Фиат”, трудился во вторую смену – с двух часов дня до десяти вечера, – мы обедали вместе, и, прежде чем отправиться на работу, он мучил меня таблицей умножения. Я получил столько тумаков из-за этой таблицы и вызубрил ее настолько хорошо, что учитель лишь руками разводил от изумления. Да, в преподавании отец оказался сильнее моего школьного учителя. Из-за подзатыльников я знал математику и географию лучше, чем одноклассники. При этом я почти всегда отсутствовал на уроках. Мне не нравилось сидеть и слушать. Я считал это пустой тратой времени.
“Я футболист, а не зубрила”, – подбадривал я себя.
В школе мы с товарищами чего только не вытворяли. Тащили все, что плохо лежало. Не потому, что нам нужны были все эти предметы, а из чистой любви к искусству.
Однажды напротив бакалейной лавки остановился фургончик с мороженым. Водитель вышел, открыл заднюю дверь, вытащил две коробки с мороженым и понес их в магазин. Мы с Тино переглянулись, без лишних слов запрыгнули в оставленный без присмотра фургончик и угнали его со всем содержимым.
Мы позвали приятелей и скрылись с добычей в полях за городом, чтобы объесться там мороженым до тошноты. Нас буквально выворачивало от количества съеденного мороженого. Зачем мы сделали эту глупость, осталось загадкой для нас самих. Едва ли мы сознавали, что серьезно вляпались. Такая кража и кража щенков – вовсе не одно и то же.
Родители мальчишек из нашего квартала провели тщательное дознание, пытаясь выяснить, чьи отпрыски участвовали в затее. Меня, Тино и Нелло дома чуть не прибили, но мы никого не заложили. Как всегда, нас предал Тото, примерный мальчик, который все рассказал своим папе и маме.
Боже, сколько затрещин я схлопотал в тот день от отца! Но это были пустяки. Гораздо хуже оказалось то, что моей семье и семьям моих приятелей пришлось платить мороженщику за украденный товар. У меня не хватало духу смотреть родным в глаза. Одна только мать пожалела меня. Она обнимала меня и, усадив к себе на колени, укачивала, как ребенка, и повторяла, что я, конечно же, не сделаю ничего подобного в будущем. Она была в этом уверена.
Моя мать, чудесная женщина! Я не помню, чтобы получил от нее хоть один подзатыльник. Каждый свой упрек она сопровождала доброй улыбкой. Всякий раз я обещал вести себя хорошо, исправиться. Но всякий раз спустя несколько дней я ввязывался в какую-нибудь дурную историю. Натерпелась она от меня.
Нас было с десяток. Чаще всего мы гоняли мяч во дворе, а иногда шли в центр городка, прогуливались по проспекту, цепляясь к каждому встречному.
Нашим врагом была банда из Вичинцеллы – другого квартала. А нас прозвали “индейцами”, потому что наш квартал был известен как Индейский.
Однажды мы искали вичинцельцев, которые побили одного из наших – Меме, и вдруг увидели двух карабинеров, стоявших возле своих мотоциклов. Те карабинеры показались нам, мальчишкам, настоящими великанами.
Пока мы
