многих в России и мире, начал решаться в пользу продолжения истории российской государственности.
Важным в контексте нашего анализа представляется и то, что в 1999-м и последующих годах российская власть столкнулась на Кавказе не только и не столько с собственными гражданами, не желающими признавать ее суверенитет. Заметное место среди противников федеральных сил занимали представители того, что впоследствии получило наименование «террористический интернационал»: бойцы, деньги и оружие поступали в Чечню из многих иностранных государств, а многие лидеры боевиков непосредственно были членами международных сетей. Мир XXI века, открытый и опасный для суверенного государства и его законопослушных граждан, пришел в Россию за два года до ужаснувших всех террористических ударов 11 сентября и за несколько месяцев до пафосной встречи человечеством нового тысячелетия.
В течение последовавших за этими событиями лет способность «вестфальского» суверенитета России к тому, чтобы выступать источником общественных благ, была подкреплена умелой экономической политикой, проводившейся Президентом РФ и обновленным Правительством России, и, что наиболее существенно, исключительно благоприятствовавшей России конъюнктурой международных рынков энергоресурсов – основного российского экспортного продукта. Контроль над экспортом стал в скором будущем одним из важнейших инструментов позиционирования России в мире и стратегически важным предметом диалога Россия – Европа.
События в Европе носили гораздо менее драматичный характер, хотя, если учитывать то, от какой Европы избавил мир процесс европейской интеграции после Второй мировой войны, могли (и могут) оказать на состояние международной системы не менее важное влияние. Уже 22 сентября 1999 года только назначенный председатель Европейской комиссии Романо Проди заявил о необходимости расширить список стран, являющихся кандидатами на вступление в ЕС, в первую очередь с шести государств до 12, включив в него Болгарию, Латвию, Литву, Мальту, Румынию и Словакию.
Исполнение этой мечты, ставшей, на взгляд наблюдателей, важнейшей личной целью и историческим наследием Романо Проди, оказало важнейшее влияние на процесс развития Европы. И влияние это в разы усилило и так всегда присутствовавший в Европе национально-государственнический элемент, снизило способность стран-членов искать и находить общие решения. Не случайно ведущие российские наблюдатели отмечают:
«Членами Европейского союза стали государства с иной исторической судьбой и, стало быть, с иной ментальностью, с иной культурой общественных и отчасти человеческих отношений. Водораздел между двумя регионами Европы, почти совпадавший c восточной границей Евросоюза-15, перенесен теперь внутрь территории ЕС-27. Сегодняшний Европейский союз – это несколько неформальных группировок, различающихся по уровню и потенциалу развития, а также по географическому положению и размерам входящих в них государств».
