сменился накатанным зимником. На охотничьих луках поменяли тетивы – чтоб не боялись морозов. Хотя морозов особых и не было. Возок, на котором Илья перемещался по Морову, сменили на санки. Но санками Илья пользовался редко. Моровские умельцы собрали новые ходунки и поставили их на лыжи. Внутри вместо кожаных штанишек – просторный меховой мешок. Матушка, приехав, особо предупреждала, чтоб не застудил ноги, а то отрезать придется.
Иной раз Илья думал: лучше бы отрезать. Толку от них. Но никак не расстаться с надеждой, что когда-нибудь оживут. Тем более что и матушка обнадежила: ухудшения нет. Девку Лиску, что следила за ногами Ильи, похвалила. Сказала: хорошо следит, правильно мнет-гладит, умащает. Хотя что ж хорошего? Не ноги теперь у Ильи, а палки тонкие, мертвые. Выученная Богуславом у синдца наука не помогала. Сколько ни представлял Илья, как его ноги оживают, толку не было. Зато копить силу в плечах и руках – получалось. Немного похоже на то, что дед Рёрех называл «Перун в тебя входит». Теперь Илья тоже мог рвать руками ремни. Руками он много чего мог. Батя Илье лук новый привез. Сильнее прежнего. Хвалил Илью батя. За то, что старается. А Илья себя не неволил. Ему в радость силушку тешить. И ловкость упражнять. Они с батей даже немного на мечах побились: Илья, понятное дело, в ходунках был. Но и клинком рубил, и щитом отбивал крепко. Ясно, что до истинного воя далеко. Без ног-то. Но вроде уже и не совсем калека. А уж как лук Илья возьмет, так и вовсе воин. Может, меткостью себе, прежнему, целому, и уступит, а вот силой – ничуть. Стрелы его хорошо бьют. На ста шагах ни одна бронь не остановит, на пятидесяти – ни один щит. Со щитом – проверяли. Разбивает не только легкий нурманский, но и византийский всадничий, если стрелой с правильным наконечником бить.
А еще Лиска в Илью влюбилась.
Красивая девка – Лиска. Румяная, грудастая, коса рыжая, толстая, если распустить – ниже тугого зада. Прозвищем – Лиска, а по статям – кобылка крепкая. Не идет – играет. Наверняка охотников оседлать такую – немало. А вот – угораздило!
Илья удивлялся: как его любить можно? Еще понятно, если б издали влюбилась. Верхом Илья-то и сейчас хорош. Плечи широки, грудь кольчужным серебром облита, конь боевой… Княжич.
Но Лиска Илью в слабости видела, да еще в какой. И что проку от Ильи в мужском деле – никакого, знала. А девке ласки мужской хотелось. Налилась. Кабы не приставила ее матушка за Ильей ходить, давно б замуж вышла. Ласкала Лиска Илью, будто украдкой. То ладошкой по груди проведет, то по животу. Иной раз и уд заденет… И красным зальется. И с чего бы? Раньше, когда Илья под себя ходил по слабости безмерной, она ж за ним и ухаживала.
Влюбилась.
У Ильи девки, понятно, уже случались. До того, как покалечило. Не то чтобы он был до них большой охотник… Но доводилось, и не раз, сладкое попробовать. По нему не особо скучал. Воинских утех куда жальче. Лиске трогать себя Илья не запрещал. Пусть. Ему – без разницы.
Зимник – это хорошо. По зимнику гости в Моров стали наезжать чаще. И работа строительная пошла веселей. Церковь под крышу подняли, терем достроили.
А
