ходить по улице одна даже днем. Где ты была?
– Какая разница? – возмутилась Маша. – А ты? Где ты был?
– В каком смысле? Я работал, был в офисе. Маша, если ты мне немедленно не объяснишь, где ты была, то я… то я…
– Что ты? Еще больше НЕ будешь мне звонить? Снова сделаешь вид, что меня не существует? – и Маша фыркнула, развернулась и направилась в сторону дома.
– Ты отключила телефон! Что я должен был думать? Может быть, ты была с кем-то и не хотела, чтобы я тебе помешал? – Николай схватил Машу за рукав ее тонкой ветровки в белый горошек, но Маша вырвалась и повернулась к нему.
– Я отключила телефон, потому что больше не могла этого терпеть.
– Терпеть чего? – прорычал он. – Это не ты, а я тут торчу уже третий час. Тебя не было дома до часу ночи. Это нормально?
– У меня есть алиби! – выпалила Маша. – Я была главной мафиози. И еще доктором. И комиссаром. А, чего тебе объяснять!
– Что? – Гончаров стоял, буквально поверженный объяснением, которое ему дала Маша. – Я не понял ни слова. Какое, к черту, алиби?
– Я играла в «Мафию» с друзьями. Мы собираемся по четвергам в одном кафе. Не каждую неделю, – последнее Маша сказала извиняющимся тоном, хотя до этого она и обещала себе больше ни за что не спрашивать ни у кого ни на что разрешения. И ничьих больше звонков не ждать.
– Что это? Что это за «Мафия»? – нахмурился Николай.
– Господи, только не говори мне, что не знаешь, что такое «Мафия»! – воскликнула Маша, широко взмахнув обеими руками. Николай Гончаров таращился на Машу в полнейшем непонимании.
– Поверь мне, Машенька, я знаю, что такое мафия. Даже больше, чем я хотел бы знать. Я пережил наезд люберецкой братвы в середине девяностых и, между прочим, могу сказать, с этим не шутят и не играют.
– Господи, Николай, о чем ты? – теперь уже Маша таращилась на него. – Я об игре в «Мафию». Ну как же? Город засыпает, просыпается Дон Корлеоне.
– Так, я понимаю, что нормального объяснения я не получу, верно? – нахмурился он.
– Да это оно и есть! – всплеснула руками Маша.
– Ты была с Робертом? Просто признайся, что ты все еще любишь его, и мы покончим со всем раз и навсегда, – выпалил Николай зло, а его пальцы больно сжали Машино предплечье. Так, что она даже вскрикнула.
– Роберт? При чем здесь Роберт-то?
– Я видел вас сегодня. Ты с ним провела почти час в шоу-рум! – в голосе Гончарова отчетливо зазвучала боль.
– А я думала, ты нас не видел, – растерянно добавила Маша и, только сказав, поняла, как нелепо прозвучала эта фраза. – В смысле, я не знала, что… В общем…
– Хватит, Маша.
– Послушай, ты на меня из-за Роберта разозлился? – внезапно дошло до Маши. – Боже мой, из-за Роберта. Это просто смешно!
– Не знаю, не знаю, – съязвил Николай. – У нас с тобой очень разное чувство юмора.
– Ты
