коротко ответил тот, выходя в коридор.
– Ты меня презираешь? – спросил Владислав дочь, когда за Сашей захлопнулась дверь.
– За что? Ты же помогал мне, исполнял, так сказать, свой отцовский долг. Правда, по почте, отец-заочник! – съязвила Юлия. – Если бы ты знал, как я ждала тебя в прошлом году, на свой шестнадцатый день рождения! Ладно, хоть вспомнил, перевод телеграфный прислал, тысячу рублей, до августовского падения доллара это было кое-что… Но я весь вечер вздрагивала от каждого звонка в дверь. Может, и мамка была бы жива… – слезы вдруг полились из ее глаз. – Она же мне объясняла: у отца другая семья, он не приедет, не жди! А у тебя, оказывается, и нет никого, кроме Саши…
– Да это мама сама просила не объявляться, не писать тебе непосредстенно, чтобы не создавать проблему двух отцов, – неуклюже пытался оправдаться почти пятидесятилетний седой мужчина, подойдя к креслу, в котором сидела его дочка, больше всего нуждавшаяся сейчас в отцовской защите.
– Я же не дурочка, фамилия и отчество все равно разные, чем у… – тут она запнулась даже сквозь слезы, видимо, не решаясь вновь произнести «отца», и заявила нейтрально, – маминого мужа.
«Это уже прогресс!» – подумал с радостью Константиновский, погладил дочь ладонью по волосам:
– Прости меня, Юль! Мама все время писала в открытках: у нас все хорошо, Юля учится почти на одни пятерки… Знал бы я, что тут у вас творится…
– Мама гордая очень была, никогда никому не призналась бы, что ей плохо, хотя… – тут дочка запнулась.
Владислав не торопил: в такой ситуации важно не передергивать, она видит его фактически впервые в осознанной жизни, что захочет сказать, то скажет.
– Ты кто вообще? – вдруг спросила дочь, уводя разговор совершенно в другую сторону.
– В каком смысле? – ошарашенно уточнил отец.
– Кем работаешь? С тобой куча начальства понаехала, даже вице-губернатор…
– Откуда ты их знаешь? – поразился он.
– Новости местного телевидения смотрю! – впервые за долгий разговор улыбнулась дочь.
– Я работаю в администрации президента страны, начальник информационно-аналитического управления, – пояснил отец.
– А Саша? – не унималась дочь.
– Он биолог, трудится в одном из научно-исследовательских институтов Академии Наук…
Возможно, Юля хотела сказать еще что-то важное, но тут раздался звонок у входной двери. Вернулся Саша с двумя пластиковыми пакетами в руках. Минут через двадцать они сели ужинать. Взяв в руки бутылку с коньяком, Константиновский-старший внимательно посмотрел на дочь:
– Давай помянем… маму! Ты пьешь?
– Умею, но не увлекаюсь. Но сейчас надо. Только мне чуточку! – Юля инстинктивно протянула руку к рюмке, словно стараясь забрать ее от отца.
Не чокаясь, они помянули память рабы Божьей Ольги.
– Ты
