в дело. Чильян принялся рвать её в мелкие клочки и складывать уже нарванные кусочки между сумками. Если бы при развороте между сумками с верхней полки не упали три куска мыла, произведя ужасный шум, Чильян успел бы достроить гнездо и пригласить подружек, а так… на шум, как и обычно, прибежала хозяйка и начала говорить какие-то гадкие слова. Она разворошила сумки, вытащила остатки газеты и припёрла Чильяна огромными ручищами к стенке:
– Иди сюда, строитель! Тебе где велено гулять, а? По лоджии, а не внутри хозяйского шкафа. Скрутила его нервно захлопывая дверцу шкафа, а для верности ещё и припёрла её снаружи табуреткой. Осмотрев сооружение, пришла к выводу что этого мало и придавила табурет бревнышком, валяющимся тут же на полу.
Чильяна же водворила в клетку, где он и думал гневную думу до самого утра. Лишь с первыми лучами солнца его сморил сон, и он решил оставить перепалку с хозяйкой до вечера. Плотно закусил альпийским сеном, запрыгнул на верхнюю полку, дотянулся до листьев молочая, стоящего на окне напротив клетки, оторвал пару зеленых сочных листов, быстро их съел и залез в гамак.
– Ночи нынче короткие, девочки горячие и никакого равноправия. Хочу на историческую Родину.
Война
С этого дня Чильян, решил относительно хозяйки расставить все точки над «И». Он больше не намерен терпеть издевательства над собственной шкурой. Вчера вечером хозяйка забыла про него на целых три часа. «Между прочим, сейчас не май месяц, чтобы так легкомысленно относиться к своим питомцам.» – поёжился Чильян. Он чертовски замёрз. Его не согревала, даже плюшевая собачка.
– Старая калоша думает только о собственном благополучии. Противно её слушать. Вот давеча гости пришли и давай щупать мой мех! Всего затискали. Бр-р… Отвратительно. Одна особо приставучая гостья сказала: «Боже мой! Я недавно была на выставке грызунов и трогала шиншилл, у них мех не такой густой, как у этого.»
На что хозяйка, гордясь сама собой, ответила:
– Мы вывели морозоустойчивую шиншиллу. У него даже уши стали обрастать мехом!
Чильяна начала пробирать нервная дрожь:
– Гадюка! Тебя бы голую да на мороз. Подержать пару часов, как печально известного генерала Карбышева. Посмотрел бы я на сизую, морозоустойчивую хозяйку.
Чильян оглянулся, услышав шелест тапок.
– О! Плывёт, гангрена.
Ничего не подозревающая хозяйка посмотрела на часы и проворковала:
– Чильяша! Пора на прогулку.
Открыла дверцу клетки и засунула внутрь свою пятерню, пытаясь его схватить. Но не тут-то было. Чильян громко чирикнув, отважно бросился на врага и мгновенно вцепился в генеральскую плоть, крепко пропечатав зубами её указательный перст. Та моментально выдернула руку из клетки и изумлённо уставилась на палец. Затем взъярилась:
– Ах ты, паршивец! Кусаться! Всё равно поймаю! Уши надеру! Ишь чего удумал. Зубишки в ход пускать.
Выдвинув
