сфокусировать взгляд на начальнице. Глаза же той были устремлены на монитор ее компьютера, прямо на раскрытое письмо от босса.
– Что это значит? – спросила Марина тихим голосом, на ее спокойном красивом лице не отражалось никаких чувств.
– Еще не знаю, но надеюсь – что-то очень хорошее, – ответила Саша.
Ее сердце дрогнуло от вида окаменевшей женщины, но она не обязана перед ней отчитываться. В конце концов, босс сам решил ей написать, и по собственной инициативе прислал цветы, и Марины это не касается, каким бы хорошим человеком она ни была.
– И давно это у вас? – спросила женщина, по-прежнему, без эмоций.
– Девчонки, ну вас долго ждать? – позвала от двери Люда. – Мы голодные.
– Да, идите, мы вас догоним, – отпустила их Марина, даже не обернувшись.
Люда поймала Сашин взгляд и, что-то прочитав в нем, решительно направилась к выходу.
– Ответь, Саша, давно ты общаешься с Графом? – Марина положила руку на спинку ее кресла.
– По почте – со вчерашнего дня, а письма он шлет мне уже четыре месяца.
– Какие письма?
– Ну письма, в конвертах, я нахожу их в почтовом ящике у себя дома.
Саша не понимала, почему все это говорила сейчас, но скрывать что-либо от Марины ей казалось не порядочно. Если у нее что-то намечается с боссом, к которому Марина не равнодушна, то та имеет право об этом знать.
– Что, серьезно? Зачем ему это?
– Не знаю, наверное, так интересней, он же романтик.
– Он серьезный занятой человек, бизнесмен с определенным складом ума… – начала Марина, но Саша ее перебила.
– Можешь мне не говорить это, – произнесла она, покачиваясь в кресле, демонстративно смахнув тем самым руку начальницы. – Он может иметь какой угодно склад ума, но если ему захотелось писать мне письма, он не обязан спрашивать твое мнение на этот счет с целью произвести оценку логичности и целесообразности такого поведения. Твои умения и талант экономиста не распространяются на его личную жизнь, и решения, касающиеся всего, кроме его бизнеса, лежат вне твоей компетенции и власти.
– Ты бросаешь мне вызов, девочка? – Марина чуть заметно повысила тон, но Саша уловила это. Любая бы в их отделе заметила подобное.
– Причем тут я? Возможно, это Граф бросает тебе вызов.
– Может быть виной тому твоя особая манера держаться?
– Ты хочешь назвать мое поведение недостойным?
– А тебе можно писать письма, лишь воодушевившись твоим недостойным поведением?
– Не лови меня на слове, просто я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Но от того, что ты дискредитируешь меня в своих собственных глазах, вряд ли что-то поменяется в реальности. Если Граф желает кому-то писать – он будет продолжать это делать. И если ему хочется послать кому-то шикарный букет цветов – никто не может
