Что неудивительно. Потому что, каким бы красивым и харизматичным ни был второй сын Монторо, он не заставлял сердце Марии биться быстрее.
Габриэль развлекал ее, смешил. И очень ей нравился. Но это был не Алекс.
Поворочавшись в постели, Мария поняла, что уже не сможет заснуть. Выбравшись из кровати, она натянула купальник, почистила зубы и собрала волосы в небрежный пучок на макушке. Лучше шанса позагорать не представится, прежде чем солнце начнет безжалостно припекать.
Облачившись в консервативную – от шеи до середины голени – кружевную тунику, она спустилась вниз. В Майами, возможно, другие стандарты, но Мария гражданка Алмы и потому придерживается определенного кодекса в одежде и поведении. Она никогда не совершит того, что может опозорить делегацию.
Кроме нескольких служащих отеля, ей никто не встретился. Мария особенно любила такие утренние часы. Едва она вышла из отеля, как тут же налетела на мужчину, подняла глаза.
– Алекс.
В темно-синих шортах и серой, мокрой от пота после пробежки футболке.
– Привет, Мария. Ты рано встала.
Он говорил спокойно, словно их последняя встреча не закончилась язвительными комментариями.
Она кивнула:
– Я легко обгораю на солнце. Подумала, сейчас самое подходящее время сходить на пляж. Я не опоздаю на нашу встречу.
Он склонил голову:
– Я такой людоед?
– Конечно нет.
– Хорошо.
Оба стояли и ждали, что другой заговорит.
– Ты бегал, – отметила она очевидное.
– Да. – Алекс снял очки-авиаторы. – Избавляюсь от стресса.
– У тебя дел по горло.
– Монторо не единственная проблема, над которой я сейчас бьюсь.
– Что еще? – полюбопытствовала Мария.
– То и это. – Бесстрастные слова. Нейтральный тон. Но от пронзительного взгляда черных глаз ее соски напряглись под двумя слоями ткани.
Мария с трудом сглотнула.
– Тогда не буду тебя задерживать.
– Мне лучше принять душ, – пробормотал Алекс. – Я завтракаю с Рафаэлем Монторо.
– Отцом или сыном?
– С отцом. Он на одно поколение ближе к прошлому. Надеюсь, он поможет нам повлиять на младших.
– Возможно, он обижен из-за собственной упущенной возможности.
– Почему-то я сомневаюсь в этом. Он производит впечатление человека, легко относящегося к жизни.
– Ты говоришь так, словно не одобряешь этого.
Алекс пожал плечами, футболка натянулась на широкой мускулистой груди.
Я не знаю, как американская личность приживется в Алме. Пожилые люди до сих пор помнят дни великолепия и торжественности. Им будет непросто принять непринужденную монархию.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно?
– Нет. – Алекс поморщился. – Но мы получили
