же. Надежда всегда есть, надо только ждать и верить, ждать и верить.
– А если убить охранников?
– Идея хорошая, но я уже пробовал. Они всегда ходят парой, да и клетки никогда не открывают, только закрывают. Ключ есть у одного бургомистра, а до него, как видишь, отсюда никак не добраться.
Даже отсюда я чувствовал, как медленно ворочаются мысли в ее голове. Я надеялся, что, может быть, ей удача явит свой лик, но этого не произошло. Девчонка вздохнула и отползла в дальний угол, пристроившись спиной к стене.
Я задумчиво поковырял отросшим за последние несколько недель ногтем свое полотенце (ну, да, когда они меня взяли, я поспешно вылезал из спальни одной женатой дамы) и почесал трехдневную щетину, в которой, кажется, уже начали заводиться вши. Проклятая клетка.
Я не мог сидеть без движения. Это меня буквально убивало, а здесь, в темнице, я и трех полных шагов не сделаю, не то чтобы найти себе какое-нибудь интересное занятие. Поэтому уже через час я валялся по полу и выл от безделья, кусая губы.
– Святая Райна! – воскликнула девчонка, не в силах больше терпеть мои чудачества. – Что с тобой происходит? Ты что, больной?
– Да! – я тут же вскочил на ноги. – Причем на всю голову. Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую?
– Ну, для того, кто скоро отправится на виселицу, ты уж слишком радостный.
– Виселица, – я сплюнул. – Сотни раз их видал, чего мне бояться? Хуже всего отсутствие дела. С пяти лет я в постоянном пути, а с пятнадцати уже самостоятельный проводник. Сейчас же я заперт в этой чертовой клетке и не знаю, что мне делать дальше!
– Ой, не истери, а, и без тебя тошно.
– Я не истерю. Просто жалуюсь. У тебя-то что случилось?
Она снова замолчала, размышляя, говорить мне или нет, а затем начала:
– Фальрик убил моего отца и мачеху за то, что тот подал жалобу Правителю. Вообще он еще кучу людей убил, пока они меня поймали. А теперь бургомистр хочет, чтобы я вышла за него замуж, чтобы замять это дело, но им нужно мое согласие на бумаге.
– А ты его просто так не дашь, я прав?
– Ага. Лучше уж здесь сдохнуть!
Опять за свое, что за народ!
– Ну, не скажи. Если бы мне предоставили такой выбор, то я бы с радостью этого Фальрика хоть удочерил. Кстати, он ведь сыночек бургомистра, так?
– Приемный. Но да, он его сын.
– Так еще лучше. Когда бургомистр скопытится, будешь управлять всем городом. Сам-то этот удолбышь на умного не тянет, и его, судя по всему, мало кто любит. А документ он на то и документ, что его фиг два обманешь. Ты девка умная, справишься, будешь жить в роскоши и достатке…
– Нет, ни за что! Ты не знаешь, что он со мной сделал!
Она поняла, что сказала слишком много, и осеклась.
Я задумчиво пожевал губу. Догадаться не так уж и сложно. Раз бургомистр так хлопочет, чтобы прикрыть это дело перед Правителем, то варианта три: или этот Фальрик совершил воистину массовое убийство, или спер несколько тысяч из
