юбки и джинсовую куртку с надписью по-английски «Панк не умер». Перед самыми выпускными экзаменами в школе она побрилась наголо в знак протеста. У Лауры от ее вида поднялось давление, к тому же ей стоило немалых трудов уговорить учителей допустить ее непутевую дочь к экзаменам. Старшая Залусская всегда одевалась как на бал. Она была идеальной женой консула, а потом бизнесмена, старше ее на двадцать лет. Обоих мужей она пережила и, несмотря на то что уже давно сама себя содержала, даже в возрасте осенней хризантемы держала фасон. Ей не было свойственно ни малейшей доли самокритики, но ради семьи и детей она легла бы на рельсы. Львица-тигрица, называла она себя. Всегда тщательно одетая и причесанная, Лаура не выглядела на свои семьдесят три. Она, смеясь, называла это профессиональной деформацией. Конечно же не бывает некрасивых женщин. Есть просто неухоженные. Никогда, даже в булочную, она не выходила без макияжа. Каждую свою фотографию обследовала под лупой (хотя зрение у нее до сих пор было отличное) и не позволяла показывать те снимки, на которых не очень хорошо получилась.
Саша была ее противоположностью. Не красилась, не наряжалась. Она даже шутки ради никогда не надела бы такое платье, какое было на Лауре сейчас, – блестящее, ярко-фиолетовое, украшенное кантами с серебряной нитью. Cаша выбирала только невыразительные, серо-бурые оттенки. На каждый день – исключительно джинсы, простая футболка или рубашка в клетку. Если она решалась на платье, то цвет был беж, хаки или черный. А к нему, как всегда, стоптанные байкерские ботинки. Мать стонала, что платье на дочери сидит как мешок, но это было не так. Саша была стройной и знала об этом. Впрочем, в сочетании с ее натуральными огненно-рыжими кудрями любой яркий цвет выглядел слишком крикливо.
Только один раз в жизни ей захотелось быть заметной. К своей несостоявшейся свадьбе она заказала из парижского бутика шелковое платье цвета зеленой травы. К сожалению, ей так и не пришлось надеть его по случаю свадьбы. Оно пригодилось позже, на крестины дочери. Потом платье оказалось на eBay, потому что жаль стало его выбросить, и было продано за символические десять долларов. Саша без малейших угрызений совести расправлялась с ненужными вещами. Она предпочитала свободный вязаный свитер или мужскую рубашку обтягивающему жакету. Выбирая одежду, руководствовалась исключительно ее практичностью, хотя качество известных брендов тоже ценила. Но снобкой она стала уже после рождения Каролины, хотя избегала заметных лейблов и надписей на фирменной одежде. Она покупала ее не затем, чтобы это афишировать. Сегодня тоже, несмотря на то что мероприятие было торжественным, Саша надела жухло-зеленое платье от Карен Миллен, которое удостоилось лишь пренебрежительного взгляда Лауры. Она села подальше от матери. Кароль расположился во главе стола. Оказалось, что под курткой у него были рубашка и галстук. Саша удивилась: до сих пор он всегда одевался в спортивном стиле.
– Ты похудел килограммов на двадцать, – заметила Саша. –
